— Цена ошибки будет высока.
Ее наградили еще одним тяжелым взглядом.
— Я отправлю на Землю военных с приказом уничтожить флот Этры и Рахха. Но вы поклянетесь, что не станете отправлять сообщения принцу Искарису.
— Клянусь своей кровью, главнокомандующий. Я не враг Киорису.
— Я тоже. Но лучшее для него мы с вами видим по-разному. Надеюсь на ваше благоразумие.
До холла дошли в молчании, а покинув дворец, в сумерках направились каждый к своему мобилю.
Элпис опустилась на мягкое сидение и захлопнула дверцу. Откинулась на спинку, ощущая эмоциональную усталость.
«Мой сын, мои дети… Эль, обещай мне, обещай, что их смерть не будет напрасной! Я не могу потерять еще одного. Этра должна ответить!»
Именно она нашла Софронию в кабинете и пообещала, что войска на Землю будут отправлены. Жрица сдержала слово. Обещание императрице вовсе не отменяло всего того, что она сказала Валирису. Только давало большую мотивацию. А настроения в Совете Безопасности лишь дополнили картину.
От них решили избавиться. Неизвестно, надоело ли Совету нянчиться с неразвитыми мирами или произошло еще что-то, о чем они не знают, но политика Киориса вдруг стала неугодна. Трения случались и раньше, Совет вовсе неоднороден, но никогда еще они не смели отвернуться от них. Великодушие вовсе не означает слабость. Вот только об этом часто забывают.
Она запустила приборную панель и направила мобиль к выезду со стоянки.
Вся аналитика буквально кричала, что они чего-то не знают. Что-то произошло. И совсем недавно. А из последних событий только одно обладало достаточным весом — гибель принцессы Талии. На маленькой, удаленной планете. Которая разом привлекла к себе слишком много внимания…
— Вызов Храм, — скомандовала она искину. На мониторе посредине приборной панели появилось лицо помощницы. — Направь запрос для встречи правительнице Эль-Сабы. С моего личного канала. На любое время, когда ей будет угодно.
— Конечно, иерия.
Экран погас. Эль-Саба оставалась единственным союзником. Но это вовсе не значит, что она не получила выгодное предложение. Просто могло оказаться так, что выгода не превышала плюсов от сотрудничества с Киорисом. И пока Дорея воюет с Советом, она постарается понять, что такого предложила Этра…
Глава 12
Земля
В дверь стучали. Громко и настырно. Ольга с трудом разлепила глаза и постаралась понять, где находится. Голова гудела, будто по ней половником били. Всю ночь. Зрение постепенно сфокусировалось, выдав картинку сонно-помятого лица инопланетянина. Несколько секунд она смотрела на него, пытаясь восстановить в памяти прошлый вечер и то, каким образом они оказались вместе на диване. Память молчала. Стук в дверь продолжался.
Ольга села и отбросила одеяло — простое движение заставило сморщиться от боли. Руки повисли едва ли не плетями. Ах да, она же вчера таскала по квартире взрослого мужика. Встать удалось со второй попытки, а до входной двери она шла целую вечность, и стук не утихал ни на секунду.
Замок щелкнул, и женщина оказалась нос к носу с начальником.
— Николай Петрович?
Она что, настолько опоздала, что он решил сам приехать? Или на работе после ее вчерашней выходки творится дурдом?
— Ты, прости, что разбудил, — Петрович, непривычно одетый в джинсы и свитер с наброшенным на плечи плащом, выглядел каким-то осунувшимся и помятым. — Держи, — он протянул ей конверт, который Ольга механически взяла и прижала к груди, мимолетно порадовавшись, что спать легла в одежде. — На работу не ходи. Я уволился. Сейчас уезжаю. Семью еще неделю как к теще отправил в Саратов. Ты тоже уезжай куда-нибудь. Лучше в глушь. В Москве оставаться не стоит.
Смысл слов доходил медленно и с запозданием, но зато заставил сонный мозг проснуться.
— Подождите! — окликнула она уже развернувшегося уходить мужчину. — Николай Петрович, а что… вчера было?
К концу фразы голос почему-то сел до шепота. По коже пробежали мурашки. А сердце сжалось. Как-то все резко менялось.
Петрович обернулся и посмотрел на нее грустными и виноватыми голубыми глазами.
— Ничего хорошего, Оленька. Ничего хорошего… К тебе, может быть, придут, но ты дверь никому не открывай. А лучше уезжай. В Москве… Я не знаю точно, но что-то случилось. По улицам рыщут. И еще эти летают… — он сделал странное движение рукой, будто пытаясь показать очертания предмета. — В общем, в столице в любые времена творится самое страшное. А в глуши пересидеть можно. Ты прости меня за все.