Мне словно опиум -- твои уста,
Как солнца лик -- твоя мне красота.
Несчастная судьба, с каким наказом
Явилась ты и унесла мой разум?
Внушая жалость другу и врагу,
Тебя умилостивить не могу!
О, где ты, светлоликая луна?
На западе зачем ты не видна?
Из-за горы яви свой блеск зеркальный,
Ты посвети моей душе печальной.
Заржавел, как железо, мир во тьме,
Как грешница, любовь моя -- в тюрьме.
Украли сердце у меня, а вор
Исчез: таков разлуки приговор.
Влюбленных вновь соединить должна ты,
Пролей нам свет, веди нас, как вожатый.
И ты -- луна, и милый мой -- луна,
Без вас обоих жизнь моя темна...
О боже, сжалься над моей кручиной,
Двух лун яви мне облик двуединый.
Одной луны примета -- свет и ясность,
Другой луны примета -- блеск и властность.
Одна сияет с неба всей земле,
Другая -- на ристалище, в седле!"
Но вот луна явилась на закате.
Она грозна, как вождь полночной рати,
Она горит, как влаги беглый свет,
Она -- в руках у гурии браслет!
Ночная тьма, растаяв, поредела,
И ожили у Вис душа и тело.
Глядит -- Рамин заснул на свежем ложе
Среди цветов, сам на цветок похожий.
Фиалка и нарцисс -- под головою,
И сам он схож с фиалкою живою,
И амбра цветника, и ветерок, -
Луна и Вис в один явились срок.
Как слился с амброй ветерок ночной,
В одно слилась красавица с луной.
Рамин проснулся от сиянья Вис,
Открыл глаза -- увидел кипарис.
Вскочил, прижал он к сердцу стан любимый,
Стал гладить кудри, пламенем палимый.
Не амбра ли в ее кудрях живет?
А на его губах -- душистый мед!
Слились их губы, как волна с волною,
Две юных жизни сделались одною.
Соединились, как душа с душой,
Парча с единоцветною парчой.
Вино слилось, ты скажешь, с молоком,
А гиацинт -- с гранатовым цветком. "
Была их страстью ночь озарена,
Скажи: воскресла на земле весна!
В честь их любви слагали песни птицы,
Их ликованью не было границы.
Казалось, поднял кубок свой тюльпан:
От счастья двух влюбленных был он пьян.
Цветы впервые страстью загорелись,
Заимствовали у влюбленных прелесть,
Поняв впервые таинства любви,
Друг другу отдали сердца свои.
Но время ласк любовных не выносит,
Посев любви серпом суровым косит.
Взошла заря -- и стал приютом слез
Дворцовый сад, где было столько роз!
Взгляни, каков сей злобный мир без маски!
Зачем же от него ты жаждешь ласки?
Не знает он любви, добра, стыда,
И жалость к страждущим ему чужда!
МУБАД УЗНАЕТ О ТОМ, ЧТО РАМИН ВСТРЕТИЛСЯ С ВИС
Мубад замечает отсутствие Рамина, в нем вспыхивает ревность. Он
едет в город, во дворец. Кормилица, ничего не знавшая о поступке
Вис, приносит шаху ключи и просит его убедиться в том, что печать
на дверях цела. Но шах не находит Вис во дворце. Слуги догадываются,
что Вис по веревке выбралась через окно в сад. Зажигают светильники,
начинают ее разыскивать. Вис видит издалека свет светильников и
советует Рамину немедленно исчезнуть. Рамин перепрыгивает через
высокую стену и пускается в бегство. Вис притворяется спящей. Мубад
обнаруживает ее в саду и решает ее убить, но Зард удерживает шаха.
Вис уверяет мужа, что она невиновна, что ангел божий перенес ее из
опочивальни в сад. Мубад, снова поверив ей, прощает ее и Рамина,
щедро одаряет кормилицу. Во дворце Мубада снова мир и веселье.
МУБАД УСТРАИВАЕТ ПИР В САДУ, И НА ПИРУ ПОЕТ ПЕВЕЦ КУСАН
Пришел Урдубихишт и день Хурдада.
Стал дивен мир, как пригород Багдада.
Поля от счастья -- словно сад всемирный,
Цветник из-за красавиц стал кумирней!
С деревьев серебро струится в воду,
Весна душистой сделала природу.
Луга казались праздничным собраньем,
Где соловьи звенели утром ранним.
Как кравчие -- нарциссы на пиру,
Как бражники -- фиалки поутру.
В плодах деревья, как цари земли,
Сады прекрасны, как лицо Лейли.
От маков горы -- как топаз, и всюду
В степи трава подобна изумруду.
Как пери, маки украшают нивы,
Фиалки, словно локоны, красивы.
Земля, как рай, ликует с небом вместе,
Весь мир подобен радостной невесте.
Чудесный день горит над ярким садом,
Царица лун -- с главою шахов рядом,
А слева -- богатырь Виру, а справа -
Шахру, как солнце мира, величава.
Рамин -- напротив, брат владыки стран,
А перед ним сидит певец Кусан.
О сладостной любви поет он строки,
И радуется песням двор высокий.
Вельмож обходит чаша круговая,
Сердца и лица счастьем украшая.
В тех звуках, что Кусан из струн извлек,
На Вис и на Рамина был намек.
Кто вдумается в этих слов теченье,
Откроет их сокрытое значенье.
Притча певца Кусана:
"Я дерево увидел на вершине.
Взглянув на ствол, забыл я о кручине!
Оно касалось неба головой
И тенью осеняло мир земной,
Сияло ярче солнца и звезды,
Даруя миру листья и плоды.
Под ним бежал родник, прозрачный, чистый,
И были травы вкруг него душисты,
И расцветали розы и тюльпаны,
Жасмин и гиацинт благоуханный.
У родника, где так трава сладка,
Увидел я гилянского бычка...
Пусть вечно это дерево цветет!
Да будет сень его -- как небосвод!
Пусть вечно льется чистый родничок,
И пусть пасется рядом с ним бычок!"
---------
От притчи гнев проснулся властелина.
Вскочил, за горло он схватил Рамина,
Другой рукою вынул меч из ножен,
Сказал: "Ты грешен, грязен и ничтожен!
Мне солнцем и луною поклянись,
Что больше ты не прикоснешься к Вис,
Иначе мной ты будешь обезглавлен
За то, что я тобою обесславлен!"
Но встал Рамин с обличьем вдохновенным,
Поклялся богом и огнем священным:
"Пока душа во мне живет, -- клянусь,
Что от возлюбленной не отвернусь.
Вы солнцу молитесь, его сиянью,
А я молюсь подруги обаянью!
Она душой мне стала для того ли,
Чтоб душу я убил по доброй воле?"
Смотрели злобно друг на друга братья,
И на Рамина шах низверг проклятья.
Снять голову его хотел он с плеч,
Орудие любви ему отсечь!
Но ринулся Рамин, рассвирепев,
На шаха, будто на лисицу -- лев,
И повалил его на землю вдруг,
И меч у шаха выхватил из рук.
Любовью, возлиянием обильным
Сраженный, сделался Мубад бессильным,
Не понял даже, что с ним сделал брат,
Лежал, тоскою горькою объят...
Нам виден человек со всех сторон
Тогда, когда он пьян или влюблен.
Будь шаху чужды эти два порока,
Он жил бы, голову держа высоко...
Как только утром засиял рассвет,
Узнали все, как мир земной одет:
Любовь, как меч, красна от свежих ран,
А степи золотятся, как шафран.
БЕХГУЙ ПОУЧАЕТ РАМИНА
Жил звездочет великий в Хорасане,
Исполненный и чистоты и знаний.
Бехгуем прозванный за красноречье,
Являл он светлый ум, добросердечье.
Рамина в час урочный, неурочный
Поил он мудрости водой проточной.
Предсказывал ему: "С судьбою сладишь,
Венец наденешь, на престол воссядешь,
Твоих желаний древо расцветет,
Ты станешь господином всех господ!"
Рамин к нему явился утром рано.