возиться с компьютером. Хоккей существовал на заднем плане на телевизионных экранах
в переполненных ресторанах или в обрывках подслушанных разговоров.
Но здесь это образ жизни. Я подслушал, как один парень в автобусе упомянул, что арена в
центре города всегда заполнена студентами, которые кричат до хрипоты. Есть даже
специальные мероприятия на хоккейную тематику в течение года, такие как ужин и
катание на коньках с «Барракудами» и благотворительный турнир.
Это совершенно другой мир, который я не уверен, что когда-нибудь смогу полностью
понять или стать его частью. Но, опять же, в этом и есть прелесть колледжа, не так ли?
Это возможность исследовать новые вещи, выйти за пределы своей зоны комфорта и
открыть части себя, о существовании которых вы даже не подозревали.
Может, мне стоит дать хоккею шанс? Сходить на игру или две и посмотреть из-за чего вся
эта шумиха. Кто знает, может, мне даже понравится. А если нет, тоже ничего страшного.
Я все еще погружен в размышления, когда глубокий голос спрашивает: «Это место
занято?»
Я поднимаю взгляд и вижу очень красивого, очень высокого, очень мускулистого парня, стоящего надо мной. Его ореол золотистых светлых локонов мерцает под теплым светом.
Его рубиново-красные губы изгибаются в доброй улыбке, а его кристально-голубые глаза
встречаются с моими. На нем тоже хоккейная майка BSU Barracudas. Но на нем она
выглядит по-другому. Лучше. Темно-синяя ткань соблазнительно тянется по его широкой
груди, словно специально для него. Рюкзак небрежно перекинут через одно плечо, а его
большая рука держит ремень с легкостью, говорящей о силе и уверенности.
Все в нем излучает теплоту и доступность, и это вызывает бабочек в моем животе. Я
понимаю, что смотрю на него, слегка приоткрыв рот, и быстро захлопываю его.
«Нет. Оно не занято», - заикаюсь я.
Его улыбка расширяется. «Не возражаешь, если я тогда присоединюсь к тебе? Все
остальные столики заняты».
Я тупо киваю, больше не доверяя своему голосу. Он ставит свой рюкзак на пол и скользит
на сиденье с присущей ему грациозностью, которая, кажется, не соответствует с его
размерами. Его толстые ноги широко расставлены, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не пустить слюни. Этот мальчик большой с большой буквы Б, и он еще красивее
вблизи.
Его кожа гладкая и загорелая. Россыпь светлых веснушек усыпает на переносице. Его
линия челюсти выглядит так, будто ее вырезал из мрамора сам Микеланджело.
Одним словом, он прекрасен.
«Ты здесь учишься?» спрашивает он меня, хотя я снова смотрю на него с открытым ртом.
Я закрываю его и качаю головой. «Пока нет. Я приехал на экскурсию по кампусу. Все еще
решаю, куда поступать осенью».
Лицо парня озаряется, как у ребенка в рождественское утро. Его глаза блестят от
возбуждения, а улыбка становится еще шире, обнажая ряд идеально ровных, белых зубов.
«Ты рассматриваешь БГУ? Это потрясающе! Ты просто обязан сюда поступить. Это
лучшая школа на свете».
Он наклоняется вперед, опираясь локтями на стол, и сцепляет руки вместе. «Я имею в
виду, просто посмотри на этот кампус. Он прекрасен, правда? И академические знания на
высшем уровне. К тому же, хоккейная команда легендарна. Ты видел как они играют?»
Я хихикаю над его неконтролируемым энтузиазмом. Хотя этот парень - ходячая, говорящая реклама БГУ, меня умиляет то, как он восторженно отзывается о школе. Это
место что-то значит для него.
«У меня еще не было возможности увидеть игру хоккейной команды», - признаюсь я, показывая на его майку. «Но я так понимаю, ты фанат?»
По его щекам расплывается красивый красный румянец, почти совпадающий с цветом его
пухлых губ. Он опускает взгляд на свою грудь, словно только сейчас осознавая, что на
нем надето.
«О, это? На самом деле это старая майка моего отца. Он играл за Барракудас» в те
времена. Можно сказать, что хоккей у нас в семье».
Он проводит рукой по своим кудрям, делая вид, что стесняется.
«Осенью я поступлю в БГУ, как студент по наследству. Не могу дождаться, чтобы
продолжить традицию, понимаешь?»
Я киваю, впечатленный. «Это действительно круто. Твой отец, наверное, гордится тобой».
«Да. Он всегда рассказывает мне истории о своих славных днях на льду. Надеюсь, я смогу
оправдать его надежды».
Он говорит это в шутку, но я улавливаю нотки нервозности в его голосе. Это должно
быть, это большое давление - заправлять такие большие коньки.