дурацкое трепыхание.
Не знаю, почему я так беспокоюсь. Мы же с Джерардом не друзья. Мы едва знаем друг
друга. Но в нем есть что-то такое, что заставляет меня хотеть завернуть его в пузырчатую
пленку и держать в безопасности.
Что просто смешно. Он взрослый мужчина. Спортсмен колледжа. Он может о себе
позаботиться.
Но все равно в моей памяти всплывает образ того, как он врезается в доски в моей голове.
Как он рухнул на лед.
Это должно приводить меня в ужас. Но вместо этого по позвоночнику пробегает дрожь.
В хоккее есть что-то такое... первобытное. Грубая физическая сила в нем. Едва
сдерживаемое насилие, кипящее под поверхностью, готовое взорваться в любой момент.
Это пещерные люди. И это не должно заводить меня так сильно, как заводит.
«Ну, я рад, что ты в порядке, несмотря ни на что».
«Спасибо, Эллиот. Я ценю это». Товарищи Джерарда по команде окликают его, и он
оглядывается через плечо. «Спокойной ночи, Эллиот».
«И тебе, Жерард».
Дверь захлопывается за ним, а я остаюсь стоять на том месте, где он стоял, не находя
слов.
Джексон поворачивается ко мне с огромной ухмылкой на лице. «Чувак».
Я моргаю на него, все еще переваривая все, что только что произошло. «Что?»
«Он на тебя запал».
Я насмехаюсь, но это выходит слабее, чем я хотел. «Ты бредишь».
«Я серьезно! Ты видел, как он на тебя смотрел? О, и что как он сказал, что надеется
увидеть тебя в кампусе? Да ладно, Эллиот. Даже ты не можешь быть настолько глупым».
Я провожу рукой по волосам и взъерошиваю их еще хуже, чем это делал Жерард. «Он был
милым. Он, наверное, со всеми такой».
Джексон пожимает плечами. «Может быть. Но у меня хорошее предчувствие».
Хорошее предчувствие. Вот что беспокоит меня больше всего. Потому что, несмотря на
все мои оговорки и знание, что лучше не связываться с качком, какая-то иррациональная
часть меня надеется, что Джексон прав.
И эта надежда опасна.
Глава девять
ЖЕРАРД
БИП! БИП! БИП!
Звук, вырывающийся из моего горла, больше похож на львиный рык, чем на человеческий
стон. Мой кричащий будильник не хочет замолкать. Солнце вышло на полную мощность, выжигая мои глазные яблоки из-под век. Мои товарищи по команде топают по коридору в
свой утренний душ, на тренировку и бог знает что еще.
Я знаю, что мне нужно встать и встретить этот день, но ничто - даже сочный чизбургер -
не заставит меня двигаться в ближайшее время.
Я лежу на животе, уткнувшись лицом в самую пушистую подушку в мире. Повернув
голову, я приоткрываю глаз и с ужасом смотрю на Барри Барракуду, лежащего на полу.
Это чучело я подарил сестре, но так и не отдал ей, потому что он был слишком милым, чтобы его отдавать.
Его остекленевшие глаза проникают глубоко в мою душу. Он молча осуждает меня за
дикие выходные, когда я должен был отдыхать.
«Не смотри на меня так, чувак», - бормочу я, мой голос хриплый и прерывистый.
«Я должен был отпраздновать».
Должен был. Как будто это было обязательным условием для моей оценки или что-то в
этом роде. Но на самом деле, как я мог не веселиться, как будто это был 1999 год? Вся
команда была на взводе и адреналин пронес нас через буйство, которое началось в
пятницу вечером и каким-то образом перетекло в раннее утро.
Я мало что помню, кроме того, что выпил много пива и получил много шлепков по
заднице от парней. Мои бедные ягодицы до сих пор болят от всех этих поздравлений.
С огромным трудом я перевернулся на спину и уставился в потолок. Нет. Плохой ход.
Волны боли рикошетом проносятся по моему черепу. Я заставляю себя дышать сквозь
тошноту, поднимающуюся в горле. Какими бы невероятными ни были выходные, теперь я
расплачиваюсь за них.
Мой рот словно набит ватными шариками, и каждый дюйм моего тела болит от макушки
до мизинца на ноге.
Я бросаю взгляд на тумбочку, надеясь найти бутылку воды, но все, что я вижу - это
открытый тюбик смазки. Наверное, пьяному мне повезло с пьяным мной в какой-то
момент прошлой ночью. Рад за него.
Мои мышцы кричат в знак протеста, когда я поднимаюсь в сидячее положение. Я
поворачиваю голову то в одну, то в другую сторону, ломая шею и стоная в экстазе. Мой
член вздрагивает от этого звука, но я качаю головой. «Вниз, мальчик. Не думаю, что у
меня сейчас хватит сил на это».
На тумбочке пищит мой телефон, и я хватаю его со всем энтузиазмом человека, который