«Я буду лучше, папа».
«Я тоже учился в БГУ, знаешь ли. Я помню, каким сумасшедшим он может стать, когда
хоккей в самом разгаре».
«Я скучаю по тебе».
После того как отец несколько минут ничего не говорит, я отвожу телефон от уха, чтобы
проверить, что нас не разъединили.
«Я тоже скучаю по тебе, дружище». Я слышу его голос и снова подношу телефон к уху.
«Ты можешь звонить мне, когда захочешь. Я всегда отвечу. Ты ведь знаешь это, верно?»
Я киваю. Снова тишина.
«Жерард?»
Ах, да. Он меня не видит. «Да, я знаю это, папа. Я люблю тебя».
«Я тоже тебя люблю, сынок. Веселись, вырезая тыквы. Не отрезай себе руку!»
Закатив глаза, я вешаю трубку. У меня нет времени обдумывать разговор с отцом, потому
что звук открывающейся входной двери доносится до меня через открытое окно.
«Йо, Джи! Иди помоги нам разобраться с этим!» кричит Кайл.
Я бросаю последний взгляд в зеркало и спускаюсь вниз. Запах тыквы уже наполняет
воздух, смешиваясь с приторным ароматом моего одеколона.
Алекс держит в руках особенно однобокую тыкву и ухмыляется. «На ней твое имя, Жерард».
Я беру ее у него и взвешиваю в руках. «Похоже, на ней кто-то сидел».
«Наверное, она более аэродинамична для метания», - говорит Кайл, начиная освобождать
место на кухонном столе.
Я задыхаюсь от возмущения и прижимаю тыкву к груди, как защищающуюся курицу.
«Как вы смеете, сэр! Мы не бросаемся тыквами здесь. Я хочу, чтобы вы знали, что у нас с
этой тыквой глубокая духовная связь».
«Да? И какая же?» Кайл прислонился к стойке и посмотрел на меня с легким весельем.
Я закрываю глаза и делаю глубокий, преувеличенный вдох. «Все началось в тыквенной
грядке. Я заблудился и искал свою единственную настоящую тыкву. В тот момент, когда я
думал, что вся надежда потеряна, луч солнца пробился сквозь тучи и осветил эту бедную, неправильной формы душу».
Алекс прячет свои смешки за другими тыквами, а я продолжаю.
«Это была любовь с первого взгляда. Я увидел себя в ее кривом стебле и неровной
поверхности. Мы оба - создания асимметрии, пытающиеся найти свое место в мире, который требует совершенства. Держать его в руках сейчас - это как зеркало для моего
собственного однобокого сердца».
На лице Кайла застыла смесь противоречивых эмоций. Ему хочется смеяться, но в то же
время он, похоже, размышляет о том, не сошел ли я с ума. И возможно, так и есть.
«Я взял ее в руки и нежно прижал к себе, шепча сладкие слова о том, чтобы вырезать из
нее прекрасный фонарь. В его пустых глазах зажглась искорка жизни, когда она
представляла себе будущее, наполненное свечами и славой Хэллоуина». Я делаю паузу
для драматического эффекта. «И вот так, дорогие друзья, мы стали духовно близки».
На мгновение в воздухе повисает тишина, прежде чем Алекс теряет дар речи. Его тихое
хихиканье переходит в полноценный смех, и даже Кайл не может сдержать ухмылку, когда он качает головой. «Ты такой идиот».
«Идиот с самой милой тыквой на свете!» с гордостью говорю я.
Без предупреждения Кайл выхватывает тыкву из моих рук и бежит на передний двор.
«Ты ублюдок!» кричу я, устремляясь за ним.
Алекс следует за нами до двери и наблюдает с крыльца, все еще смеясь и кричит: «Не
убивайте друг друга! Или тыкву!»
Кайл быстр, но у меня длиннее шаг. Мы носимся по лужайке, как дети играя в пятнашки, уворачиваясь от деревьев и припаркованных машин.
«Подумайте о детях!» кричу я, сокращая разрыв между нами.
«Беги, Кайл, беги!» подбадривает Алекс с крыльца. «Не дай Жерарду поймать тебя!»
«Предатель!» кричу я.
Мы бегаем туда-сюда, пока больше не можем идти. Мы с Кайлом падаем на траву, вздымая груди. Моя тыква катится к остановке рядом со мной чудом не пострадавшая от
наших проделок.
«Перемирие?» Я протягиваю руку в сторону Кайла.
Он внимательно смотрит на меня, а затем сжимает мою руку в своей. «Перемирие. Но
только потому, что я не хочу быть ответственным за трагическую гибель сэра Лумпса-а
Лота».
Я задыхаюсь. Никто не издевается над моей тыквой.
«Перемирие окончено», - говорю я, прежде чем побороть Кайла, пока Алекс снимает это
на видео для потомков.
Глава пятнадцать
ЭЛЛИОТ
К этому моменту уже ни у кого не вызывает сомнений, что я - книжный червь с самого
дня своего рождения. Я люблю затеряться на страницах романа, представляя, как
красивый мужчина сметает меня с ног и увозит, чтобы жить долго и счастливо.
Но с годами у меня стало меньше фантазий. Жизнь - это сука, а не сказка со счастливым