При ближайшем рассмотрении что-то в облике девушки казалось мне знакомым, но, сколько бы я не напрягал память, никак не мог вспомнить, где мог видеть её. Мы с Маком и парнями постоянно колесили по стране, может быть, мы сталкивались где-то случайно, на улице. Сомневаюсь, что мог обделить вниманием такую симпатичную мордашку. Мой взгляд прошелся по напряженной фигуре на кровати: лет восемнадцать, может быть, девятнадцать, но всё, что надо, уже на месте. Я оценил небольшую, аккуратную грудь, которую мне тут же захотелось сжать в ладони, и линию бедра под платьем.
— Сколько тебе лет? — спросил я.
— Восемнадцать, — с вызовом ответила она.
— Надеюсь, ты не врёшь, иначе, огорчишь Эстер, а она бы никогда не приняла тебя на работу, если бы ты была младше. У неё свой, особый пункт на возрасте.
Она фыркнула.
— Странный кодекс чести для мадам из борделя.
Опустив руки на бёдра, я, приподняв брови, посмотрел на неё.
— Можешь радоваться, что попала в хорошие руки. Эстер никого не обижает. Если не веришь, рискни и проверь, зайди в "Дьявольские Розочки", Мадлен не так щепетильна, как Эстер, в вопросах возраста.
Я наблюдал, как на лице Вишенки одно выражение сменяет другое: от недоверия к отторжению и обратно.
Однако она ничего не ответила, и тогда я продолжил раздеваться.
Мои действия снова заставили её закопошиться; из-под задравшегося подола платья выглядывала идеальной формы нога в мягких бордовых сапожках с коротким голенищем.
Я тут же прикинул примерную стоимость этой обуви; кем бы ни была эта девушка в "прошлой жизни", она явно росла не в бедной семье.
Вишенка, насторожено поглядывая на меня, отползла к изголовью кровати, а, заметив, куда устремлён мой взгляд, быстро одернула подол. Я уже расстегивал и стряхивал с плеч рубашку. Затем, сделав неожиданный для девушки манёвр, наклонился и, обхватив за щиколотку, потянул к себе.
— Советую, не убегать, — она дёрнула ногой, безуспешно пытаясь вырваться из моей хватки, и когда у неё ничего не вышло, просто принялась буравить меня взглядом своих тёмных, карих глаз, опять показавшихся мне знакомыми.
Я снова задался вопросом, где мог видеть её.
Приподняв её подбородок пальцами, я, прищурившись, спросил.
— Мы когда-нибудь встречались?
— Сомневаюсь, — ответила она таким тоном, что я сразу же понял, что девушка лжёт.
— Я не терплю лжи. В любом её проявлении, — предупредил я.
Мы боролись взглядами, изучая друг друга, и я невольно восхитился силой её воли. Обычно, никто так долго мой взгляд не выдерживал. А она не сразу отвела глаза.
Я отпустил её и отошёл в сторону, собираясь скинуть оставшуюся одежду.
Движение было настолько молниеносным, что я едва успел уловить его. Но благодаря долгим годам опасной жизни, у меня выработался своеобразный инстинкт. Тело реагировало быстрее разума, и это ни раз спасало мне жизнь.
Нож пролетел всего в паре миллиметров, но я уклонился в сторону, затем обернулся, чтобы посмотреть, как глубоко лезвие вошло в стену позади меня, и снова взглянул на девушку.
Это становилось интересным.
— Недурно, — оценил я. — Но надо предугадывать действия противника.
— В следующий раз учту, — вскинув подбородок, ответила девчонка.
Я отвесил ей шутовской поклон.
— Попробуем ещё раз? — не дожидаясь ответа, я выдернул нож и стены и метнул его в её сторону.
Она вскрикнула, когда лезвие со свистом рассекло воздух и вонзилось в резную спинку кровати.
Расширившимися от страха глазами, Вишенка смотрела на меня.
— Кто ты? — спросил я, меняя тон с мягкого на стальной. — Кто тебя послал?
Она вскочила с кровати, но я рывком кинул её обратно.
— Кто ты, я спрашиваю?
Я не кричал, просто говорил, но девчонка как в рот воды набрала. Странно, а ведь до этого была такая разговорчивая.
— Я всё равно докопаюсь до правды, — предупредил я.
— Никто меня не посылал, — наконец, выкрикнула она, и снова попыталась встать, но одним моим движением была отправлена на матрац.
— Я с тобой ещё не закончил, — холодно произнёс я. — Ты же работаешь.
— Я не хочу, — с нажимом произнесла она.
Я внутренне восхитился её мужеством; в такой ситуации, она ещё находила силы противостоять мне, прекрасно понимая, что за одну попытку покушения, я просто могу свернуть её прелестную шейку.
— Об этом надо было думать прежде, чем приходить в бордель и просить работу, — уголок моего рта иронично изогнулся. — Завтра можешь уволиться, но не сегодня.
С этим словами я навалился на неё сверху, задирая подол и опуская корсаж платья. Она царапалась, извивалась и билась в моих руках, но я просто, обхватив её тонкие запястья, закинул их ей за голову и прижал к постели.