Ксюша, несколько осмелев, захлебывалась собственными словами, переполнявшими ее эмоциями и новыми впечатлениями, которыми ей хотелось поделиться с самыми близкими людьми.
– Мамочка, папочка, не ругайте нас. Мы так хорошо провели время.
При этих словах мать наградила Кирилла таким многозначительным взглядом, что у него мороз пошел по коже.
– Нет, совсем не то, что вы подумали, – вполголоса произнес Кирилл, стараясь говорить как можно тише, чтобы Ксюша не услышала, желая оградить девочку от грязных намеков матери и его собственных оправданий.
Но Ксюша, переполненная ликованием, ничего не замечая вокруг, продолжала:
– Я сама рыбу ловила и сама надевала на крючок червяка. Меня Кирилл Андреевич научил. Мам, мне на удочку села стрекоза, настоящая стрекоза, откуда она осенью взялась, проснулась, наверное, потому что бабье лето. У меня в это время клевало, а я боялась спугнуть стрекозу и пропустила клев и моего червяка объели.
– Червя, Ксюша, правильно говорить червя, – поправил ее Кирилл.
– Ну да, червя. Мама, папа, я их теперь совсем не боюсь брать в руки.
– Кто ты такой? Я тебя спрашиваю? На какой рыбалке? Какой червяк? У какого грузина? Ты знаешь, сколько ей лет? – брызгал слюной отец, как-то не в масть демонстрируя свои знания по различным формам вопросительного предложения. – Ах ты негодяй. Да я тебя в порошок сотру.
– Аркадий Львович, поверьте, мне есть что ответить на все поставленные Вами вопросы и даже больше, но давайте не будем ругаться при ребенке. Поговорим спокойно.
И самым непринужденным образом Кирилл поймал Ксюшу за кисти, помогавшие ей повествовать о своих восторгах и, поворачивая их ладошками вверх, громко обратился к ней:
– Посмотри, малышка, какие грязные у тебя ручки, а под ногтями что творится. А ну-ка, марш в ванную отмываться и отпариваться. А я пока побеседую с твоими родителями. Давай, давай, ступай, девочка, мы будем ждать тебя чистенькую и выкупанную.
Ксюша, хотела сначала что-то возразить, но потом, кинув на Кирилла быстрый счастливо-застенчивый взгляд, послушно направилась в ванную.
Мать, в немом оцепенении наблюдая эту сцену, видела, каким уверенным тоном он говорил с ее дочерью и как беспрекословно та подчинилась. Ощущала, что такое поведение не было чем-то напускным и поверхностным, игрой на публику, что такова их естественная форма общения, обусловленная взаимным чувством между сильным опытным мужчиной-защитником и нежной, очень молоденькой девушкой, нуждающейся в его защите и опыте. Но свои догадки она оставила при себе.
– Что ты тут распоряжаешься, – невпопад пытался вмешиваться в разговор закипающий гнев оскорбленного отцовского чувства.
– Аркадий, Аркаша, перестань, успокойся. Проходите в комнату. Нам есть о чем поговорить.
Кирилл отметил эту особенность их семейных отношений: вспыльчивый характер отца и буферная, амортизирующая ответная реакция матери.
– Аркадий Львович, Надежда Григорьевна, предлагаю, чтобы вы лучше узнали меня, поехать в следующий выходной на природу, на шашлык или на рыбалку вместе. Думаю, нам стоит познакомиться поближе. Мне бы очень хотелось, чтобы вы прониклись, если не уважением, то хотя бы доверием к человеку, которого любит ваша дочь. Кстати, ваша девочка наловила прекрасных карасей, пусть не очень больших, гораздо меньшего размера, чем тот восторг, который доставляла ей каждая пойманная рыбка…, а также плавное течение реки, краски осени на покатых склонах, глубина осеннего неба, кружева купающихся в реке облаков, упомянутые уже гуси или одноногая цапля на другом берегу. Впрочем, если здравый рассудок возьмет верх над приступом родительского гнева и бессмысленных запретов, она сама вам завтра все расскажет.
Сесть Кириллу не предложили, то ли ошарашенные вновь открывшимися обстоятельствами жизни их дочери, то ли желая подчеркнуть неуважение и пренебрежение к новоиспеченному ухажеру. Он стоял посреди комнаты в тот момент, когда из ванной вышла Ксюша и прямиком, ни на кого не глядя, направилась к Кириллу и склонила голову к его груди.
Опустив на нее глаза и про себя усмехнувшись, Кирилл подумал, что она всегда в минуты опасности льнет к нему, ища защиты. В грозу пряталась от грома и молнии, теперь прижалась к нему, спасаясь от гнева отца. На глазах ошалелых родителей он нежно, ласково погладил ее по волосам, плечам, непроизвольно демонстрируя свое превосходство.
– Мама, папа, мне с Кириллом очень интересно. Вы даже не представляете, как он много знает, он мне столько всего рассказывает, не то, что эти мальчишки-одноклассники, только и умеют, что в компьютерные игры играть. А еще дразнятся и кривляются, а сами такие глупые. Мы с ним в театр ходили, смотрели спектакль "Русалочка". Я у него на работе была и он показывал мне университет и брал мне книжки в библиотеке. Я, когда закончу школу, буду там учиться. Он мне помогает по математике. Я боялась вам сказать, что он мне очень нравится, я не смогу жить без него, если вы запретите нам встречаться. Я умру от горя.
– Спасибо, мой маленький адвокатик, – и он нагнувшись, поцеловал пробор на ее темно-русой макушке.
– Конечно, – продолжал Кирилл, перебирая распущенные по плечам волосы,– вы вправе запретить нам видеться, но знайте, что этим вы сделаете несчастными сразу двух людей на планете, а это, поверьте, много, потому что сделать счастливым хотя бы одного – это уже подвиг, а сделать несчастными сразу двух – преступление.
Где-то далеко за окном городские часы пробили десять.
– Ксюша, малышка, тебе спать пора. Детское время истекло. Мы с твоими родителями еще немного поговорим. – Кирилл на прощание демонстративно поцеловал ее в лоб и, отстранив от себя, легонько подтолкнул по направлению к детской. – Спокойной ночи, девочка.
Ксюша подняла на него счастливые глаза. Поцеловав отца и мать, она довольная, упорхнула к себе, помахав всем на прощание рукой.
– Да что Вы себе позволяете, – брызгал слюной Аркадий Львович. – Что это Вы вздумали тут командовать?! Это моя дочь!
– Аркадий, не кипятись. Твоя дочь, конечно твоя. Успокойся, хватит… Кирилл Андреевич, удивительно, как это она Вас слушается? Мне приходится по нескольку раз повторять ей, чтобы отправить спать или заставить делать уроки. – Мать первая начала приходить в себя, понимая, что с этим человеком, интеллигентным, выдержанным и здравомыслящим, лучше не вступать в конфликт, а найти общий язык как можно быстрее, как бы это не противоречило понятиям и логике материнского сердца, иначе имеется большая вероятность просто потерять дочь.
– Да нет, Надежда Григорьевна, не наговаривайте на Ксюшу, она у Вас умница. Должен признаться, что у меня большой педагогический опыт работы с детьми и в летних лагерях и университете, где в данное время я работаю преподавателем высшей математики.
Только теперь мать опомнилась и предложила ему сесть.
– Как вы познакомились с нашей дочерью?
– В лагере. Я был вожатым в ее отряде.
– Ах, так вот почему она приехала такая счастливая!? А я-то думала… Даже пожалела, что мы раньше не отправляли ее в "пионерские" лагеря. Оказывается, она там влюбилась. И в кого? В вожатого! Первый раз поехала и, вот пожалуйста! Я предполагала, что там она повзрослеет, станет самостоятельной, опыта наберется, перестанет быть такой наивной и неприспособленной. А она вместо этого влюбилась!