- Молодость слепа…
- Ага, глупость слепа. Так жизнь и проживешь, если не начнешь замечать что вокруг происходит и думать! Не сказал он спасибо, хорошо, а почему должен?
- А почему не должен?
- Потому что я взял правее, дорога освободилась, он спокойно проехал по свободной дороге, кого ему благодарить?
- Тебя. Ты ж сделал так, что дорога освободилась!
- Я же эту дорогу изначально перегородил.
- Но по правилам…
- Да что ты все про правила заладил? Правила в голове должны быть, а не в книжках!
- Зачем тогда книжки?
- Чтоб научить тебя думать, но явно не для того, чтоб ты просто чужие мысли запоминал.
- Но все равно, он же некрасиво поступил, если от его лица посмотреть, то он прекрасно видел, что ему намеренно уступают дорогу, все до него благодарили, а он тут решил, что за него благодарность уже отдали!
- Да забудь ты про него. Ты смотри со своей стороны на вещи, на себя смотри, а не на других! Вот едем мы, едем медленно, торопиться нам некуда… И за нами люди едут. У нас есть возможность пропустить их вперед, а можно ничего не делать. Для нас что-нибудь поменяется в том и другом случаях?
- Вроде нет.
- Ну так, если нам все равно, как поступить, то почему бы не воспользоваться ситуацией и не сделать доброе дело?
- А как понять, что оно доброе? Может мы этим наоборот что-то плохое делаем!
- Да все просто: видно, что люди сзади к нам уже вплотную прижались, хотят обогнать?
- Видно.
- Не мешать людям самим принимать решения – доброе дело?
- Тут даже не знаю. Сложный вопрос.
- Хорошо, тогда наоборот, решать все за человека – доброе дело?
- Да вряд ли. Из таких детишек, за которых все мамы решают, обычно вырастают маньяки и полные засранцы.
- Отлично, значит, противоположное этому – доброе дело. Если мы можем дать человеку самому решить: плестись за нами или обогнать, то, пожалуйста, пусть решает. Зачем мешать? Особенно, если мы от этого никак не страдаем.
- Ты прям духовный гуру…
- А то!
Мы проехали километров сто пятьдесят, когда Витя остановился на обочине и попросил подменить его за рулем.
Я уселся в водительское сиденье, сразу отодвинул его настолько далеко, насколько оно позволило. Минуту попричитал, как можно так близко сидеть, а затем, дав побольше газу и плавно отпустив сцепление, повел машину в заданном направлении.
- И все-таки, - начал я, разглядывая впереди идущую фуру, - объясни мне наконец, кого можно назвать настоящим человеком? А то все говоришь, что им надо стать, а как именно не объясняешь.
- Как именно скажу: двигайся, занимайся чем-то, учись, общайся, смотри по сторонам и думай над тем, что видишь…
- То есть живи обычную жизнь?
- Да! Только почему-то все стали забывать, что такое обычная жизнь.
- В каком это смысле?
- Треть думает только о том, как бы побольше денег заработать, некоторые весь день лежат на диване и лупят в телевизор, другие суетятся, семьи заводят раньше, чем нужно, много кто понты какие-то из себя корчит… Короче, делают все то, что вообще никак не относится к обычной жизни.
- Ну допустим, что простая наша крестьянская жизнь, - улыбнулся я, - как-то относится к становлению человеком, допустим. Но кто ж такой человек?
- Да откуда я знаю? На этот вопрос тебе никто не ответит, а если ответит – не верь. Со временем просто начинаешь замечать, чувствовать, кто нормальный, а кого лучше послать побыстрее.
- Значит, если посылают тебя, то скорее всего что-то не так с тобой? Ну нет, меня ж, представим, если я тот самый настоящий человек, могут посылать все эти засранцы, которые корчат из себя понты.
- Могут. – сказал Витя.
- Парадокс какой-то.
- А что делать! Но пока ты обо всем этом задумываешься – до человека тебе далеко.
- А как же слова о том, что Человек должен быть внимательным, научиться думать?
- Должен, но не о себе. И уж точно не должен ходить и жалеть себя.
Я сделал паузу, потом ответил:
- Вот вроде звучит все складно, но почему я должен во все это поверить?
Витя ответил совершенно спокойно.