- Вас понял. Предпочли бы с нотками чеснока или грейпфрута?
- На ваш выбор!
Я отправился в другую часть нашей полянки, где под прицепом в приятной тени охлаждались наши «особые» напитки. Сколько я не приезжал к Вите, не было у него лучше настойки, чем на чесноке, по крайней мере мне безумно нравился этот аромат и вкус. Вкусом это, конечно, можно было назвать с натяжкой, но вот что конкретно цепляло меня в этом напитке: несмотря на обжигающий весь рот и желудок состав, это послевкусие чеснока напоминало то самое от сухариков из детства, поэтому, когда мы с Витей баловали себя «чесноковкой», я одновременно возвращался в детство и ощущал себя уже выросшим, готовым выдержать огненную суть такого напитка.
С собой, помимо полуторалитровой стеклянной бутылки, я захватил две рюмки, после чего уверенным шагом двинулся в сторону кухни.
- Боря, точно не хочешь? – уточнил я, надеясь на чудо.
- Эх, на чесноке? Нет, вот если бы на баклажанах, то другое дело!
Шутку мы с Витей оценили, но все-таки оставалась эта неприятная нотка, быть во всей компании единственными пьющими всегда как-то неловко. Но мы умели преодолевать такого рода неловкости, поэтому после первого тоста «за начало отдыха!», сразу опустошили рюмки и закусили солеными огурчиками, что втайне от всех захватила с собой Варя. А втайне потому, что именно она перед поездкой убедила каждого не брать с собой соленья, потому что они быстро погибнут на жаре и могут вызвать не самые приятные последствия. Тем не менее, сейчас ее хитрый ход мы с Витей оценили по достоинству.
После четвертой рюмки Витю потянуло на философские разговоры, непьющие товарищи с радостью его поддержали.
- Эх, жалко сейчас бедолаг, которые отказались поехать, я ведь много кого звал!
- Да, какая несправедливость! – подыграл Боря.
- Несправедливость, говоришь? Да почему же, просто они много упускают, а так очень даже справедливо.
Я не смог удержаться и воспользовался моментом.
- А вот справедливость… - я немного задумался, чтобы поточнее сформулировать вопрос. – Как вы ее понимаете?
Конечно Витя первым отозвался на мой вопрос.
- Вот взяла Варя соленые огурцы, хотя до этого каждого убеждала, что брать их не стоит. Справедливо она поступила?
- Я бы, может, на подсознательном уровне и хотел бы сказать, что нет, но, насколько помню, Платон говорил, что справедливость – это когда каждый занимается своим делом, раз уж Варя у нас отвечала за главного повара при подготовке к путешествию: тушенку готовила, список продуктов писала, то в принципе, она в своем направлении могла делать все что считала нужным.
- Каждый занимается своим делом… Ну хорошо, а разве эта поездка – не наше общее дело? Мы сейчас равные участники одного процесса, не справедливо ли было бы узнать мнение всех?
- Нет, ну подожди, Вить, - включился Боря, - справедливость у нас что в языке значит? Правильность, оправданность чего-либо. Если эти соленые огурцы были решением оправданным и правильным, то значит справедливо было их взять. А по твоему довольному лицу я вижу, что решение было правильным.
Витя захрустел огурцом и ответил:
- Хорофо, а ефли, - прожевал наконец он, - если бы эти огурцы в итоге стухли и не принесли нам такого удовольствия, то, выходит, решение было бы неоправданным, то есть несправедливым.
- Ну.
- Одно и то же действие может быть как справедливым, так и несправедливым?
- Видимо так! – улыбнулся Боря.
Варя решила поддержать мужа:
- Вить, взять с собой еду – всегда дело справедливое, а вот если бы огурцы стухли, то это они поступили бы с нами несправедливо!
Эта женщина была одной из немногих, которую судьба наградила хорошим чувством юмора, поэтому так просто она завоевывала мужские симпатии. Но Витя, по-прежнему, ждал ответа на свой вопрос, поэтому беседу решил поддержать я.
- Наверное, одно и то же одновременно и тем и другим быть не может, хотя, кто его знает, но все-таки звучит нелогично. Но, я думаю, что справедливым можно называть все то, что основано на желании о благополучии других, то есть, если Варя думала, что, взяв с собой эти огурцы, она всех порадует, то почему бы нет, даже если бы они стухли, она пыталась поступить справедливо, то есть правильно и оправданно, как мы выяснили. Да, пусть мое определение больше походит на определение некой основополагающей любви, но почему любовь и справедливость не могут быть так тесно связаны?