Наконец, спустя множество часов пути, пред нами предстала заключительная часть путешествия: разбитая асфальтированная дорога, огороженная лесом с обеих сторон, которая вскоре должна была перейти в песчаные тропы, проложенные по полноценному Селигерскому лесу.
Витя снова пересел за руль, мы мчались по ямам и ухабам, машин не было, одинокий орел – наш единственный спутник, а чистое небо помогало всем нам ясно видеть намеченный путь. Помню, Витя тогда впервые за долгое время закурил сигарету, я его поддержал. Как прекрасен был запах лесной свежести, смешанный с табачным дымом! Это был запах свободы! Запах странствий! Запах чудной неизвестности!
Асфальт закончился, песчаные равнины вели нас через заброшенные поселения прямиком к лесу. Чем дальше мы отъезжали от заправок, городов, привычной дороги, тем ближе я чувствовал себя к чему-то важному. К чему-то, что никогда не удастся ни скопировать, ни воссоздать человеку. Было бы банально сказать слово «природа», нет, если и было это осознание, это чувство, эта манящая сила – силой природы, то вмещало такое понятие гораздо больше, чем когда-либо человек вкладывал смысла в это слово. Это было ощущение дома, спектр запахов, который возвращал в детство не только меня, но и Витю, чувство живости, естественности; будто проникни в эти земли нечто, что хоть одной своей гранью подходило бы под термин «фальшивый», то тотчас же буря унесла бы такой объект прочь. Здесь все было в радость: и комары, и голод, и внезапно напавшее головокружение… В каждом скрипе дерева я слышал приветствие, в каждом голосе птицы – гимн души!
Начался лес, ударивший запахом грибов. Мое возбуждение достигло предела, я чувствовал себя сиротой, который вот-вот обретет новый дом. Мы прыгали по корням, ныряли в глубокие лужи, проваливались в ямы, долго, шли часы, но каждая секунда там была целой историей. И вот, впервые за много лет я увидел озерную воду…
- Смотри! – крикнул я Вите.
Он с какой-то религиозной смиренностью улыбнулся.
- Осталось только найти место.
Мы останавливались на каждом повороте, который вел в сторону озера. Я выходил из машины, пробегал метров сто, чтобы увидеть берег, обнаруживал либо заросли тростника, либо занятую палатками полянку, а потом возвращался к Вите с печальными новостями. Мы двигались дальше. Второй съезд, третий… Десятый, пятнадцатый…
Как оказалось, большое озеро манило не нас одних – все места были либо заняты, либо не подходили под наши цели. Пришлось покинуть бескрайнюю воду и обратиться к протокам, соединяющим каскад озер. Там-то нам по чистой случайности удалось обнаружить одно единственное, но, кажется, лучшее из возможных мест.
- Как же нам повезло! – вскрикнул Витя.
Я громко рассмеялся.
Что мы тогда увидели вряд ли удастся описать известным набором слов… Да, это была огромная поляна на берегу протоки, выводящей на большое озеро, да, там был прекрасный песчаный обрыв, переходящий у самого подножия в чудесный чистый пляж, да, наши предшественники, видимо, с прошлого года, оставили там сделанную на совесть пристань, а рядом вторую, которые идеально подходили для наших двух лодок… Но смысл был совсем не в этом: как бы хорошо ни было обнаруженное место, тот факт, что его никто не занял, вызывал у нас куда больше эмоций. Столько людей мы видели сегодня, столько разочарований встретили, а здесь мы наткнулись на подарок судьбы, иначе не скажешь, будто сам лес, сама протока хранили этот лесной островок для нас, будто ждали нашего приезда, ограждая волшебным барьером свои границы от других туристов. Конечно, мы с благодарностью воспользовались предложением остановиться здесь.
Оставшееся время мы провели занятые делами: поставили палатки, разобрали прицеп, надули матрасы, хотя с последним возникла проблема – насос, как оказалось, был полностью разряжен, но так много сил придавало мне это место, что я умудрился надуть два здоровенных матраса без всяких приспособлений… Конечно мы подумали о других, наметили подходящие места для палаток Бори с Варей, а также старых друзей Вити и расчистили под них место, убрав все шишки и еловые иголки.
Уже под вечер, когда мы ложились спать, закрывшись в палатке, я понял, что за моей радостью кроется нечто более мрачное. Не совсем понимал я что именно, но, казалось, что, хоть это место, а точнее, я в области его безграничной власти приближался к некой истине, естеству, в то же время, создавалось впечатление, что мое «Я» растворяется в шуме деревьев и плеске водной глади. Как щелочной раствор разъедает металл, Селигер, стоило только нам сюда попасть, начал постепенно разъедать что-то внутри меня. И вопрос: «что именно он пытается во мне убить?» - никак не давал мне покоя.