Страх нарастал стремительными темпами, но никак не выражался внешне, он сидел где-то глубоко внутри, будто возбужденный происходящими процессами. В голове ожили воспоминания о расщелине, которая устремилась к мужчине и женщине с детьми на руках. Я волновался за них, хоть и не знал, кем они были.
- Но ты ведь сбежал… - шепотом донесся чей-то голос.
Я замер. Нужно было подняться с матраса, включить свет и осмотреться, но я не мог, страх сковал меня так сильно, что даже сделать очередной вдох я смог не сразу.
- Не делай вид, будто не слышишь меня...
- Кто ты?!
Этот шепот, больше похожий на фантомные звуки, что временами складывает, ударяясь об ветви деревьев ветер, рассмеялся.
- Что же еще ты мог спросить… конечно. Совсем не важно, кто я. Расскажи мне лучше о себе! Почему такой трус, сбегающий при намеке на любую опасность, вдруг заволновался о них?
- Кто они? – робко спросил я.
- Ты сам прекрасно знаешь, но боишься поверить даже в это.
- Не знаю.
- Что ж, не только трус, но и идиот, хотя я вижу, что ты мне лжешь. Но все это не важно, почему ты сбежал?
Мне было безумно страшно отвечать ему, но, казалось, если буду молчать, то он не уйдет, не даст мне спать, не позволит пошевелиться…
- Потому что это были всего лишь образы, фантазия, а я настоящий!
- Ты в этом уверен?
В чем я должен был быть уверен? Этот голос пытался свести меня с ума. Кто это был? Но прежде, чем я успел что-либо ответить, он просто рассмеялся и исчез, оставив после себя лишь эхо и головную боль.
Что-то внутри
Я жалею только о том, что за все время, проведенное на Селигере, так ни разу и не встретил рассвет, они там, говорят, удивительные. Но пуховый спальник и осознание утреннего холода за пределами палатки, просто не позволяли мне подняться в такую рань. Я выходил наружу часам к десяти, как правило, Варя уже успевала приготовить завтрак, с улыбкой звала меня поесть и сама садилась рядом, забирая последнюю порцию.
- Как спалось? Скажи, в палатке гораздо теплее, я прям тоже вылезать не хотела!
- Да уж, жуть какая-то. – с утра я был крайне неразговорчив.
- Ну ничего, каши сейчас поешь, согреешься. Я думаю, черники собрать завтра, сделаем варенье, с ним то каша поинтереснее будет.
И все-таки вдохнуть «полуутреннего» воздуха мне было достаточно, чтоб напитаться остатками счастья, которое жадно разобрали окружающие жаворонки. Вода, ветерок, нескончаемый треск костра, теплая каша… что еще нужно было, чтоб почувствовать себя счастливым хотя бы на какое-то время?
- Надо сегодня рамки поставить. – заключил я, глядя на Варю сонными глазами.
- Это чего такое?
- Ну типа маленьких сетей. Их вообще рыболовные экраны называют, но мы так, по-простому – рамки.
- О-о-о, значит уху хотите, молодой человек?
- Уха тоже неплохо было бы, но закоптить чего-нибудь хочу, не зря ж мы коптильню с собой тащили. Ну ладно, это все вечером.
Боря с Витей стояли у обрыва, планируя маршруты лодочных поездок, но пока кататься могли мы только по очереди, один всегда должен был оставаться на лагере, чтоб следить за вещами, поэтому мы ждали, пока приедут все гости нашего похода, тогда с распределением обязанностей стало бы чуть проще. Витя рассказывал о каких-то узких тростниковых проходах, открытых водах, городах и деревнях, говорил куда лучше заплыть, чтоб купить свежий хлеб, а где можно найти копченую рыбу, если поймать мы ничего не сможем. Казалось, он родился и вырос здесь, на Селигере, настолько много этот человек знал, что трудно было поверить в его городское происхождение.
Я решил попытать счастье и после завтрака пойти порыбачить с берега. Привлекала меня хищная рыба, поэтому, взяв свой спиннинг и наиболее удачную блесну, я расположился на пристани и, размахнувшись посильнее, сделал первый заброс.