- Стойте!
Бежали Саша и Люся.
- Чего там с Ваней?! – вопила Люся.
- Пока не знаем, вот едем смотреть, говорит, авария серьезная.
- Вы мне напишите только потом что да как, фотки пришлите!
- Так поехали с нами! – крикнул я.
- Нет… я не могу, у меня там гости.
- Я поеду! – сказал Саша, сел в машину, и мы тронулись.
Проблема не приходит одна
- А где он врезался-то? – спросил Боря.
- Да на перекрестке, куда мы за мясом ездим. Меня больше волнует, что он не отвечает теперь! Позвонил один раз, пробубнил что-то и молчит!
- Да ладно, мы сейчас приедем все решим, он пусть пока отходит, не до звонков сейчас человеку!
Но Витю такой ответ не устроил.
- А вдруг взять чего надо было, бинты там, воды, у нас ничего с собой!
- Все найдем, сейчас главное доехать!
Пятнадцать километров разделяли нас и Ваню, все были в напряжении, я ехал так быстро, как только мог, но меня просили не торопиться.
- Две аварии нам не нужны. – мягко заметил Саша.
Я слегка сбавил скорость, но напряжение оставалось таким же. Наконец мы достигли несчастного перекрестка.
- Ох ё!
- Нихрена себе!
- Не слабо!
Вокруг перекрёстка уже стояли отряды полицейских машин и две скорые помощи, в овраге напротив нас валялся грузовик, а машина Вани превратилась в разбросанные по всей дороге куски метала.
- Здесь остановись. – сказал Витя.
Я остановил машину, и мы побежали в сторону аварии. Легче стало тогда, когда мы увидели Ваню, беседующего с одним из полицейских.
- Живой! – выдохнули мы.
Жена и ребенок оказались тоже живы, хоть и лежали в машине скорой помощи.
Ваня пока был не в состоянии вести диалог, поэтому я пробрался внутрь того, что осталось от машины, и забрал все документы, деньги и ключи.
- Вань, в машине ничего важного больше нет, так что об этом не волнуйся.
- Спасибо!
- Воды попей. – передал пострадавшему бутылку Витя, которую все-таки нашел в ниве.
- Спасибо!
Мы оставили Ваню и Витю беседовать с инспектором, а сами решили обсудить, что будем делать с автомобилем.
- Борь, они сейчас протокол составят, все опишут, а машину потом надо будет убирать.
- Да я понимаю. У меня на работе эвакуатор есть, думаю оттащим, пусть только Ваня скажет куда. Хотя честно, восстановить ее уже нереально, но может распилить, и по запчастям, ну, что живое осталось, хоть немного, но вернет.
- Так, супер, с этим разберемся. Как там пассажиры наши?
- Врачи говорят переломов много, но жить будут, их, правда, сейчас по разным больницам развезут…
- Да-да, по разным, я записал адреса.
Я взглянул на Ваню. Его лицо было таким потерянным, будто разум насильно пытался вытолкнуть его из настоящего момента и спрятать где-то глубоко в мыслях, но этот удивительный человек, который еще вчера с улыбкой наполнял наши бокалы, держался достойно: на все вопросы инспектора он отвечал спокойно, перед тем как подписать протокол пытался его прочесть и оценить достоверность написанного, только потом его пальцы сжимали ручку и расписывались на заляпанной кровью бумаге. Сложно представить, что тогда творилось в голове у Вани, я видел, как периодически он смотрит на останки своего автомобиля и осознает, что, сложись все иначе, одна секунда, секунда, когда он замешкался и не нажал педаль тормоза вовремя, могла оборвать его жизнь, но что важнее, могла оборвать жизнь его семьи. Он не пустил слезу, держался, но во взгляде отлично виднелось осознание, чего могла стоить эта ошибка. И когда он подошел к нам, то старался вести себя как обычно, правая щека была в крови, рана на руке также окрасилась вишневым цветом, но он пытался, как делал это всегда, просто улыбнуться. В улыбке этой было много страха и сожаления, мы все это видели, но ни слова ему не сказали, за что Ваня, наверняка, нас поблагодарил.
- С машиной и вещами, которые остались, мы разберемся, а ты давай в больницу вместе с семьей!