Запрыгнув на порог и в таком же ритме преодолев дверь, Петя замуровался, закрыв все возможные замки. Он пронёсся по дому, закрывая окна, радуясь, что их не так много в его одноэтажной крепости. Ага, именно так он теперь называл про себя небольшой домик, построенный своими руками почти десять лет назад.
Убедившись, что никто не бежит следом, и никакие тени не шастают перед окнами, он схватил телефон и набрал номер такси, скорой помощи и милиции. Скорая помощь ни за что не доедет сюда за короткое время, если вообще выедет в этом направлении. Больница в Хорошево работает круглые сутки, но туда надо ещё попасть, а кожа уже свисает с предплечья… Мышцы под ней какие-то непонятно чёрные, но с этим пусть разбираются врачи. Сейчас нужно перемотать руку полотенцем и лечь на кровать, потому что голова кружится так, что кажется, ещё чуть-чуть, и она свалится с Атланта, съехав по невидимой и непознанной резьбе.
Кажется, где-то воют сирены… Или это уже начался бред, вызванный болевым шоком? Без разницы… Даже если он сейчас умрёт, всё равно… Как жить после увиденного, если теперь он начнёт бояться каждого шума за окном? А что с Сашей? Почему он стал таким? Неважно… Всё уже не важно, поскольку глаза закрылись, а сознание ушло, улетая в никуда, в страну, где сейчас Миша кушает мороженное и катается на аттракционах… Жалко жена подала на развод, и сейчас некому принести стакан воды…
В дверь стучат… Придётся открывать… от судьбы не убежишь, а она ещё та плутовка! В окне мигают синие и красные лампочки… или это уже с глазами что-то?
* * *
— А почему туман вас сразу не растворил… или что он там сделал с вашей рукой?
Колька смотрел круглыми глазами, и дяде Пете показалось, что у Сашиных родителей они были именно такими круглыми и выпученными. Он даже посмотрел под ноги, стараясь найти следы тумана, но кроме нескольких камней ничего особенного внизу не обнаружил.
Мальчик по-своему оценил взгляд соседа и тоже посмотрел вниз. Да, вот они ноги, которые не растворились в тумане, и кожа с них не слезла. Руку отрезали врачи, значит спасти её было невозможно, а вот ноги они не отпилили. Так что там с туманом? Он снова посмотрел на дядю Петю, который сложил губы трубочкой и, казалось, смотрел сейчас не вниз, а куда-то вдаль… вглубь… в прошлое. Где-то там у него были обе руки и друг, напоминавший о сыне. Мужчина приподнял руку, прикрыл ею глаза, что-то вытер под ними и тихо сказал:
— Сапоги… Она рассказала мне, что если бы не сапоги, то я бы не дошёл до дома Яковенко. Возможно, туман разъел бы кожаную обувь, но резину, рассчитанную на не самые лучшие погодные условия, не тронул. К тому же, я их ещё с работы принёс… А они рассчитаны были на масло и кислоту, да и в подошве там пластина металлическая. Я их одеваю всегда, когда в лес надо, или в огороде пройтись. Знаешь, как оно бывает? Что не гвоздь, так кусок стекла попадёт под ногу…
Дядя Петя снова замолчал, рассматривая простые пляжные тапочки, которые приобрёл на базаре у вьетнамцев. Ага, в таких бы он и пару шагов из дома не сделал, что уж говорить о посещении Сашиного дома…
— А что сталось с его родителями? — Колька посмотрел в сторону своего дома, но увидеть его не смог. Он ведь уже пробовал вишню, и теперь с его мамой и папой может произойти нечто подобное. — Почему они высохли? И кто вам рассказал всё это?
— За своих беспокоишься? Правильно делаешь… Лучше бы ты не тянулся к этим кровавым вишням... Начало процессу ты уже заложил, так что волноваться есть за что. Но, ничего страшного пока не произошло, и мы в силах спасти твоих родителей, не дав им превратиться в этих… мумий… Ты запомни самое главное, а то, кто знает, сколько мне ещё жить осталось, могу не помочь в следующий раз! Так вот, ни в коем случае не ешь больше этих вишен! Будет предлагать кто-то — не бери! Старуха эта заговорит с тобой — молчи и ягод не трогай! Дети, знакомые или какие-то чужие, позовут туда играть — ни в коем случае не ходи! Мне Никитична рассказала всё… ну, как оно работает у её сестры. Не удивляйся так… ей-то что? Если ты считаешь, что она корит за что-то свою сестру, то ты не прав. Я сидел в её доме, пил чай из каких-то трав и гладил рыжего кота, а она сидела напротив и рассказывала мне такое, отчего у меня волосы на лысине зашевелились. Именно так! Не смейся и не удивляйся, но я отчётливо почувствовал, как что-то похожее на волосинки начало подниматься, а когда рукой потрогал, то ничего там не нашёл… А она, сука, смеётся… Говорит, если хочешь — верну тебе волосы, но стоить это будет много. Я не согласился, потому что руку уже потерял, а отдавать душу за возможность по вечерам мыть голову с шампунем — нет уж, увольте… Так вот, сказала она, что сестра охраняет лес, в котором ещё тысячу лет назад собирались ни то волхвы, ни то маги заезжие. Там потом ведьмы со всей округи шабаш устраивали, и их никто властям не сдавал! Представляешь, голые бабы по лесу бегают, титьками трусят, а люди молчат! Ладно бы мужики никому ничего не рассказывали, так жёны их тоже языки поприкусывали…