— Добро пожаловать на финальный пир, дорогой Пётр Константинович! — старуха снова сложила руки на груди и легко поклонилась. — Ты хотел сорвать завершение многолетнего ритуала, но не знал, что всё уже давно решено, и ты тоже являешься простым винтиком в этом процессе. Судьба мальчишки была предрешена ещё до его рождения, пока он плавал в утробе матери. Мне стоило некоторого труда затянуть сюда эту семью, а ты, своим желанием спасти их жизни, помог мне уговорить родителей собрать сыну ягод, которых он так хотел! Они видели, что ты его не пускаешь к дереву. Видели, как он собирает плоды по соседским участкам. Мне не составило большого труда убедить их набрать его любимых вишен на компот, пока сторож спит. А они посчитали, что сами додумались до такого… И вот уже этим вечером Коленька пьёт компотик из сочной вишни. Он пьёт, чувствует из чего он приготовлен, но уже не может остановиться. А родители, выполнив свою роль, присоединились к моему небольшому отряду по спасению леса.
Коля засмеялся, всматриваясь в дверной проём кухни. Дядя Петя сразу решил, что отец мальчика тоже там, и сейчас лежит рядом со своей женой, пока ещё не понимая, что с ними стало.
— Я думал, ты будешь осторожнее… — дядя Петя посмотрел на мальчика. Теперь он точно понял, что того Коли, которого он знал, больше нет.
— А я думал, что ты меня спасёшь, — мальчик показал ему средний палец, весь измазанный липким соком, — но ты и сына загубил, и Сашу проворонил. Что, хорошо спалось на диване, пока меня тут компотом отпаивали? А знаешь, я пил его и смотрел на таз с вишнями, накрытый полотенцем, а в это время думал о тебе. Ага, так и было! Пью и думаю, насколько же ты ничтожен в своём желании спасти хоть кого-то! На вот мою ладонь! Вытяни меня отсюда! Спаси, однорукий друг детей! Кстати, ты знал, что тебя тут многие педофилом считают? Знали бы они, что после всего перенесённого, ты уже не можешь разбудить своего коротенького бойца, так никто бы за своих детей и не боялся.
Коля смеялся, а дядя Петя смотрел на него и всё больше убеждался, что человеческого в мальчике уже не осталось. Вены на детских руках вздулись, приобретя красный цвет. Глаза тоже покраснели, словно Коля получил хороший удар в глаз, и сейчас смотрел на мир замутнённым взглядом через полопавшиеся сосуды. Но самым страшным было то, что мальчик знал вещи, о которых знать не мог…
— Прости, Коля… — с этими словами мужчина побежал в сторону своего друга, выставив вперёд лопату. Он метил точно в шею, чтоб наверняка прервать такую нужную ведьме жизнь, но не смог преодолеть те пять шагов, что отделяли его от цели. Уже на третьем шагу он почувствовал, как что-то схватило его за сапог и перевёл туда внимание. Иссохший отец Коли лежал на полу, покрытый туманом и почти не видимый в тени от двери. Петя почувствовал, что теряет равновесие и осознал самое страшное: он падает вниз, прямо в туман, который тихо ждёт своих жертв.
Стараясь опереться на лопату, он упал на пол, поскольку одной рукой совершить задуманное было тяжело. Лицо тут же обожгло огнём. Каждая клетка закричала, прося о спасении, но хозяин сейчас никак не мог им помочь. Он старался приподняться, встать, хотя бы, на четвереньки, а там уже известным способом донестись до своего дома, замуроваться в нём на все замки и ждать ментов со скорой помощью. Ведь он уже проходил такое, имеет, пусть не большой, но всё же опыт спасения от тумана и ведьмы. А Коля… Ну и хер с ним!
Кто-то схватил его зубами за ладонь. Боль вперемешку со страхом ворвались в сознание, отрезвляя не хуже недавней пощёчины. Петя облокотился на стену, отталкивая ногой Колиного отца, и рывком сбрасывая с руки его мать.
«Это всё родители… они же меня любят», — проскочила в голове фраза мальчика, а его лицо появилось перед расширенными от боли глазами.
Коля схватил мужчину за куртку, и хорошенько дёрнул, почти отрывая от пола. Сейчас его силе мог позавидовать любой тяжелоатлет, но голос старухи, скрипя и перемалывая камни, ворвался в промежуток между лицами мужчины и мальчика.
— Оставь его. Им есть кому заняться.
Хват ослаб, и дядя Петя, толкнув недавнего друга, побежал на выход. Невероятным образом оббегая стоящих на участке мумий, он выбежал на улицу, крича что-то неразборчивое. В некоторых домах ещё (или уже???) был свет, но никто не вышел проверить, что здесь происходит.
Мужчина ворвался на свой участок, захлопнул рывком калитку и пронёсся в сторону двери. Думать о лице не хотелось, но он уже отчётливо чувствовал, что кожа болтается рядом с губой, а кровь заливала правый глаз. Хромая по туману, Петя понимал, что падение позволило этому белому убийце ворваться внутрь сапог и сейчас там хлюпает отнюдь не пот, а кое-что пострашнее.