-Ну, так присмотрись, сама же говорила, что парень будто идеальный, словно с картинки сошел.
-Ксю, вот именно, что идеальный, вылизанный, без единого порока внешнего, а еще страшно высокомерный и жену себе будущую ищет, как предмет показывающий его высокий идеальный статус, а не как партнера на всю жизнь. Я для него вещь, предмет. Не знаю, правда, что он во мне нашел.
-Как что, - подруга даже остановилась на секунду, - Ляля, ты видела себя, ты же красавица. Высокая, красивая, как модель, волосы чудные, а глаза, словно вишни спелые. Я таких никогда в своей жизни не видела. Тебя одень в брендовую одежду, ты же своим видом затмевать будешь!
-Ага, родителям моим скажи. Для них фасон чуть новее Совдепии - это же шлюхнабор, в таком только на трассу!
-Эх, жаль мне тебя, подруга, ну, тут ничего не поделаешь! - Ксюха пожала плечами, - Родину и мать не выбирают, как говорится.
-Да тут понятное дело, честно, жду окончания учебы и скорее всего найду работу в другом городе.
-Ага, если тебя отпустят.
-Отпустят.
-Ну, мечтай-мечтай, мешать не буду.
-Вот и не надо. Мы пришли, куда теперь?
-Идем! Я покажу! - Ксю ловко нырнула в дыру в старом, но достаточно неприступном заборе.
Я тут же последовала ее примеру, чуть не завалившись в высокой и запутанной траве. Неудачно встала на одно колено и зашипела от боли. Колено с силой ударилось обо что-то очень твердое, возможно даже железное. Приподнялась и пригляделась, действительно под коленной чашечкой красовалась лежащая на земле арматурина, а под ней из земли ребром вверх проглядывал другой, какой-то странный круглый предмет, который при других обстоятельствах никогда бы и не заметила. Бездумно ухватила этот странный кругляш, сунула себе в карман и побежала догонять подругу.
Чудное, разрушенное временем, запыленное здание, навевало чувство какой-то величественности своими гулкими пустыми коридорами, мрака и легкой тоски. Оно, словно старый, погибающий зверь прошедшей эпохи. Когда-то тут ходили десятки людей, а сейчас в его потрескавшиеся, обвешанные паутиной стены, обвалившиеся кое-где потолки, доживали свои последние времена в ожидании того момента, когда эту землю перекупят и старый архив сравняют с землей. И сейчас мы посетили это место, словно вышедшие из кадров фильма про пост-апокалипсис.
Мы ходили по этим старым коридорам, фотографировались на память и надеялись урвать для себя какой-нибудь мелкий предмет словно сталкеры артефакты, чтобы принести его в мир. Но, судя по надписям на многих стенах и разрухе в этом всем месте, такие как лежбища бомжей, да и следы костров, тут до нас уже собрали все, что было более-менее ценное, а остальное уничтожили.
-Блин, классное место! - Ксю уселась на подоконнике второго этажа и посмотрела на окрестности. - Жаль, что ничего не осталось с собой взять.
-Да уж. - я встала рядом, - здесь бы неплохо было бы фильм снимать, типа Сталкера. Или Мокьюментари какой про приведений или проклятья старых зданий.
-О, это было бы шикарно. Кстати, можно поговорить с парнями и в следующий раз приехать сюда с камерами. Вадик ведь у нас на графического дизайнера учится, может забацает какие спецэффекты!
-Ну, тут немного не тот у него профиль! Тут нужен мастер компьютерных спецэффектов, иначе ничего путного не выйдет от слова совсем. - я вздохнула. - Будь немного побольше времени и свободы, я бы, может освоила этом мастерство. Хотя, может и нет. Мне более интересна работа в полях.
-В грязи с археологами черепки искать и древние косточки, по уши в грязи и дерьме. - замогильным голосом добавила подруга.
-Именно, дорогая моя, прямо, как и ты. - я обняла ее за талию, - По уши в грязи и дерьме, зато очень и очень счастливая.
-О, да, милая, в этом ты полностью права. - Ксю широко улыбнулась мне, и мы заливисто засмеялись. - Слушай, дорогая, а ведь ты права, тут стоит снять фильм, и у меня есть идея, как воплотить эту идею в жизнь и вполне официально привлечь тебя.
-Я вся внимание! - я уселась рядом на подоконнике, и подруга тут же принялась излагать свои мысли по поводу их будущего проекта, грандиозного проекта, как сказала она, яростно жестикулируя при этом, словно художник на выставке вещает о своем самом гениальном творении, полностью вкладывая в него душу и не находя настолько ярких описаний, что даже начав помогать себе руками.