Вишня

И немного наклонившись вниз,

Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер!»

Я отвечу: «Добрый вечер, miss».

И ничто души не потревожит,

И ничто ее не бросит в дрожь, —

Кто любил, уж тот любить не может,

Кто сгорел, того не подожжешь*.

— Удивительно. — я замерла, слушая его, насколько душевно, с чувствами он говорил.

Я была восхищена, даже повернулась, наблюдая за его лицом. Насколько спокойное было его выражение. Насколько блестели в темноте синие глаза. Он будто светился, а я впервые видела его в подобной роли. Неужели это был он, настоящий?! Я улыбнулась и погладила его по гладко выбритой щеке. Вперилась ему в глаза неотрывно.

— Чего? — он удивленно посмотрел на меня.

— Ты романтик?

— Есть немного. Я бы не стал бродягой, если бы не был романтиком. А что?

— Да просто это все так необычно смотрится. Ты просто всегда вел себя таким говнюком. А сейчас я даже не представляю, как воспринимать такого нового.

Он резко поднял меня на ноги и к своему удивлению я вдруг закружилась в каком-то импровизированной танце. Угадывая легкие движения вальса, прижалась к нему всем телом, ощущая его жар, гулкое биение сердца, исходящую страсть.

— Воспринимай, так, как подсказывает твое сердце. — Глаза его на мгновенье померкли. Улыбка сошла с губ и мы сели обратно на софу. — А я приму любое отношение. Знаю, что заслужил.

— Ты печален, — я вздохнула. Поняла, что ему тоже грустно.

— А ты нет?

И я замолчала, уставившись на него. Услышала биение его сердца, такое же прерывистое, как и у меня. Ведь мое сердце снова сжалось от боли. Невольно глаза намокли. Из горла вырвался невольный всхлип. И тут на щеку мою упала горячая капелька.

Нуар отвернулся, прикрывая глаза.

— Больно? — я села, заставив его сесть напротив.

— Ты себе не представляешь даже, — мужчина вздохнул и ткнулся своим лбом в мой, — я еще один стих знаю:

— Как больно, милая, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, — прижал свой лоб к моему, —

Как больно, милая, как странно

Раздваиваться под пилой.

Не зарастет на сердце рана,

Прольется чистыми слезами,

Не зарастет на сердце рана -

Прольется пламенной смолой.

— Пока жива, с тобой я буду —

Душа и кровь нераздвоимы, — произнесла я в ответ, —

Пока жива, с тобой я буду —

Любовь и смерть всегда вдвоем.

Ты понесешь с собой повсюду —

Ты понесешь с собой, любимый,

Ты понесешь с собой повсюду

Родную землю, милый дом*.

Я коснулась уголка его губ своими. Он рвано выдохнул, прижал ладони к моим щекам и крепко поцеловал в губы. Горячо, сквозь душащие обоих слезы. Я заползла к нему на колени прижалась, всем телом и целовала, целовала. Боясь отпустить. Казалось, отпусти, и больше никогда мы не увидимся больше. Что нас разлучит странная магия всех этих миров.

— Как нам быть дальше? — шепнула я с трудом отрываясь от него.

Нуар закусил губу, уставился на меня своими фонариками в упор.

— Останься со мной. Пожалуйста! — часто зашептал он. — Я обещаю, я не подведу тебя! Только не уходи. Я устал быть один. Устал ночами зябнуть без живого тепла рядом. Привязался к тебе.

Я не в силах была ответить. Понимала, что ему так же, как и мне страшно расставаться. Но будущее было еще более туманным. Страшно стало представлять это.

— Я не знаю. Не знаю, как нам быть дальше. — Тело мое сотрясала мелкая дрожь.

— Я люблю тебя!

От такой неожиданности я отпрянула от него, оставшись на вытянутых руках. Боже, зачем? Зачем он сказал эти слова? Для чего? Без них обоим было легче. А сейчас Нуар ждал от меня ответа. Глядел удивленно, растеряно. Но я не могла решиться ответить ему. Только не сейчас.

— Я с утра тебе отвечу! — промямлила, словно дура, выкрутилась из его объятий и почти бегом кинулась обратно к себе в комнату.

Просто на автомате преодолела все коридоры, заскочила в свои покои и с разбега прыгнула в кровать. Нет, это все было настолько невыносимо, что внезапно захотелось умереть.

Перекатилась на спину и тут почувствовала, как что-то мягко хрустнуло под боком. Словно кусочек бумаги.

Что? Какая бумага могла быть тут, на этой самой кровати?

Я быстро села и осмотрелась. В темноте и впрямь заметила маленький белый прямоугольник, белевший на фоне кремовых одеял. Как он здесь оказался?

Я спрыгнула с кровати, держа конвертик в руках, подбежала к секретеру и зажгла свечу, стоящую на нём. Благо, спички длинные тонкие лежали рядом. Развернула конверт, раскрывшийся так удобно листком бумаги и медленно, считалась в ровные строки, красивого, почти Кали графического почерка: