"Милая моя, дорогая Юля, пишу тебе это письмо в надежде на то, что ты поймёшь меня и простишь. Или хотя бы попытаешься. Ведь ситуация, в которой я оказался, не представляла никакого другого решения, кроме того, что меня заставили принять. Пишу тебе, с надеждой, что смогу вырваться из всей той паутины, в которую загнала меня Шанталь с проклятым Ольгердом. И надеюсь, что никто из них не узнает, что я приходил сегодня к тебе в покои, иначе жизни моей будет угрожать опасность ещё большая, чем угрожает сейчас. Сейчас я нахожусь практически в заложниках у этой парочки. Они спелись, и теперь намереваются устранить графа с моим прямым участием. Я же этого не хочу. Этот человек единственный, кто из всех относился ко мне с добротой.
Молю твоего прощения из-за моего поступка там, в охотничьем домике. Поступить иначе не мог, проклятая девка следила за мной, требуя, чтоб устранил тебя, как нежелательного свидетеля. За меня уже давно всё решили, включая брак с княжной, которую ты видела недавно. Я не хочу этого, но выбора у меня нет, так как жизнь дороже. Но клянусь тебе всеми богами, что я всегда любил и буду любить только тебя одну. А уж тебе решать, верить или нет. Если надумаешь поговорить, то жду тебя завтра в полдень в летнем саду.
Всегда любящий тебя Ноа".
Листок выпал у меня из рук. С одной стороны было столько доказательств, что Ноа тот ещё мудак, но с другой это письмо. Я обхватила голову руками, не зная, что и делать. Верить его словам или нет? От безысходности тряслись руки, а на душе скреблись кошки. Я разрывалась меж двух огней. Я должна была показать это письмо Нуару, но ведь Ноа так просил меня, не сообщать никому. Как поступать в подобной ситуации, я не знала.
От подобной дилеммы голову сковала невыносимая боль, да так, что невольно сжала виски пальцами.
— Господи, за что мне всё это? — прошептала я, глядя на неверный огонёк свечи.
_____________________________________________
Сергей Есенин* - Ты меня не любишь, не жалеешь.
Александр Кочетков* - Баллада о прокуренном вагоне.
Глава 34
Я не сомкнула глаза в эту ночь. Мысли роились в голове, но прийти к общему знаменателю так и не получилось. Душа металась между чувствами и здравым смыслом. Я должна была сказать Нуару о письме, но что вдруг, если Ноа на самом деле угрожала опасность и подобным необдуманным поступком я могла поставить его под удар? От Черного можно было ждать все, что угодно.
За окном уже забрезжил серый зимний рассвет, а я так и сидела за столом, бесцельно таращась на догорающую свечу и в итоге даже не заметила, как задремала.
Снилась всякая чушь. Я бегала от страшных лысых собак, лязгающих кровавыми пастями, взяла в жутких, исходящих зловонным паром, болотах. Это было даже не так страшно, как мерзко.
Проснулась я от того, что молодая служанка настойчиво тормошила меня за плечо.
— Госпожа-госпожа, пора вставать, — тараторила она, — завтрак уже готов, милорд не любит ждать.
— Какой завтрак, какой милорд? — выдохнула я не особо понимая спросонья где вообще нахожусь.
— Милорд Генрих ожидает вас к завтраку! — она настойчиво протягивала мне миску с тёплой водой, приглашая умыться.
И снова меня окружили со всех сторон, облачая в тот же отвратительный корсет. Снова дышать приходилось через раз. Но платье, в которое на меня напялили служанки, оно того стоило. Зеленое, цвета ореховой листвы, открытые плечи и белая кружевная тесьма по краю. И новые туфли ко всему этому.
Я ждала, что Нуар снова придет сопроводить меня в гостинную, внутренне содрогаясь, что он почувствует мой безумный внутренний раскол, но на удивление, даже выйдя в коридор, не обнаружила там никого. Служанки повели меня по коридору. И строй их очень сильно напоминал конвой. И почему я только сейчас это заметила? Стало еще больше не по себе. Даже задать вопрос, куда, собственно, пропал мой спутник, не решилась.
Граф был серьезен и задумчив. Он подал мне руку, но удостоил такого странного взгляда, что мне откровенно стало страшно. Когда сели есть, то это чувство только обострилось. Генрих то и дело кидал в мою сторону колкие взгляды. Не есть вторые сутки я уже не могла, но под его такими взглядами, просто терялась и давилась.
— Я сегодня ночью проверял, все ли у вас было в порядке, но вас в покоях не было. Зато из покоев вашего спутника доносились вполне себе недвусмысленные звуки, недостойные правильной девы, — он криво улыбнулся, ожидая моей реакции, но я осталась непробиваемой. Решил взять на понт? Ну-ну.
— Ну, а кто сказал, что в покоях моего спутника была именно я? — я улыбнулась в ответ.