- Вишня? – хватаясь за сердце, произнёс он, а затем ухмыльнулся, продолжая поливать эти глупые цветы, но смотря всё равно на меня. – Ты что здесь забыла?
- Ты мне не рад? – я обиженно надула губы и встала в профиль к нему. – Принесла твою фут… болку, - заикнулась, чёрт возьми, да ещё и покраснела. – Я протянула ему вещь, даже не поворачиваясь.
- Точно, - Матвей улыбнулся и взял её из моей руки, нарочно коснувшись пальцами кожи. По мне пустили словно электрический ток. Я резко вскинула на него глаза: его взгляд, в котором плескалось море, был таким же, как утром. Это заставило меня шумно сглотнуть, прокручивая в голове те воспоминания. - Ты чего такая красная? – Да всё он знал, просто прикидывался дурачком. Интересно, почему же?
- Моть, слушай, - начала я, уже рассматривая носы своих кед. – То, что произошло утром…
- Вот только попробуй извиниться, - угрожающе прошипел парень, встав ко мне вплотную и смотря сверху-вниз с высоты своего роста. – Я не знаю, что с тобой сделаю.
- Нет, я должна извиниться, - мой голос снова дрогнул. Да что же это такое? – Ты не понимаешь…
- Сама напросилась, Вишня, - в следующую секунду, вместо того, чтобы поливать бабулины грядки, он направил шланг с холодной водой на меня.
- Матвей! – завизжала я, когда вся моя одежда и волосы полностью вымокли. – Перестань сейчас же! Холодно! – Он стоял и дико смеялся, когда я прыгала, словно сумасшедшая, и убегала от хлещущих струй. Хотела искупаться? Получите, распишитесь.
- Будешь ещё извиняться? – Я видела, как Золотарёв повёл бровью, задавая свой вопрос. – Пока не скажешь «нет», я буду тебя обливать водой столько, сколько потребуется.
- Ах ты, зараза! – Футболка противно липла к коже, так же как и шорты. – Я тебя убью!
- Ну, жду ответа, милая, - снова усмехнувшись, пропел светловолосый. – Смерть от твоей руки будет лучшим, что было в моей жизни. – Он что, в поэты решил записаться? Ну не идёт ему это амплуа, хоть убейте.
- Нет, - сдаваясь, прошипела я, и он отвёл шланг в сторону, кидая его в траву. Я, наверное, напоминала сейчас мокрую курицу. Как же мерзко. – Свинья ты, Золотарёв!
- Симпатичная свинья, - поправил парень и подошёл ко мне, пытаясь обнять, но я увильнула от него и схватила тот самый шланг – орудие моего мщения.
- Ты слишком высокого мнения о себя, Моть, - и начала плескать его водой. Мы в какой-то мере поменялись ролями. Через пару минут парень был абсолютно мокрый, как и я. – Так то. Теперь мы на равных! – Шланг улетел куда-то в сторону, и я начала прыгать, словно маленькая девочка, светясь от счастья.
- Точно, - усмехнулся светловолосый и в один миг оказался возле меня, обнимая за плечи и прижимая слишком плотно к себе. Я чувствовала рельеф его тела через мокрую футболку, а с русых волос капала вода, скатываясь по верхней губе, а затем на шею. Я смотрела, словно заворожённая, даже слегка рот приоткрыла.
- Вот чёрт, - выпалил Матвей, наблюдая за мной. – Не смотри так на меня. Я же не железный, Ксю.
- Прости, - это вылетело самопроизвольно. Его сведённые на переносице брови сулили далеко не радужные последствия. Я снова сглотнула подступившую слюну.
- Мисс «извините-простите», значит? – хрипло прошептал Золотарёв, плотно сжав челюсти. Египетская сила… - Я же тебя предупреждал, – после этих слов он жадно впился в мои губы, сразу же проникая языком и исследуя нёбо. Его губы сминали всё на своём пути, и я также пылко отвечала. Руки Матвея спустились ниже. Теперь я ощущала его прикосновения на своих ягодицах сквозь мокрые шорты. Стыд, словно улетучился, уступая место желанию. Именно желанию, а я всегда нахожу нужный момент, чтобы сообщить новости далеко не радостного содержания. Лично для меня. Для него – не знаю. Я оторвалась от его губ.
- Я скоро уезжаю, - на одном дыхании выпалила я, прерывая всю эту идиллию. Матвей резко отстранился, заглядывая мне в глаза.
- Это что, шутка такая? – недоверчиво произнёс он. Я смогла лишь отрицательно помотать головой в ответ. Я знала, что, скорее всего, всё так именно и будет, поэтому лучше было сказать сейчас, чем потом давать призрачные надежды. – Невероятно, – парень запустил пятерню в волосы и глубоко выдохнул, отстранившись от меня на расстояние вытянутой руки. Стало как-то холодно без его объятий. Я чувствовала себя последним предателем, хотя ни в чём не была виновата в этой ситуации. От меня мало что зависело.
- Матвей, прости. Так, скорее всего, и будет, бабушка, она… - Было действительно мерзко на душе. Мой голос надломился на полуслове, и я не смогла закончить предложение.
- Ты снова извиняешься, Ксюш, - Я уже и не помню, когда он называл меня полным именем. Это ничего хорошего не предвещало. Абсолютно. – Я думаю, тебе лучше уйти, хорошо? Я хочу побыть один.
- Что? – Нет, я прекрасно его понимала, но что он сейчас делал? Выставлял меня? Ох, чёрт… - Ты не можешь так поступить, – я стёрла скатившуюся слезу со щеки и попятилась назад. Затем, развернувшись, перешла на бег и покинула это место, направляясь далеко не в сторону дома. Я не особо хотела, чтобы Лариса видела меня в таком виде.
Последние слова Матвея я уже не слышала.
========== 9. ==========
Sting – Shape of my heart.
Всё получилось так, как и говорила Лариса.
Мама позвонила ей на следующий день после того, как я поссорилась с Матвеем и поставила перед фактом, что мы уезжаем именно сегодня, а не в пятницу, как планировалось ранее. Эта новость меня далеко не обрадовала с одной стороны, а с другой - показалась самой идеальной вещью в данной ситуации. Возможно, в городе я немного отвлекусь, готовясь к школе, прогулявшись пару раз с одноклассниками, ухаживая за бабушкой, но всё равно я не смогу забыть того, кого когда-то по-дружески любила всем сердцем. Теперь же понятие «любить» по отношению к нему было далеко не дружеским. Я прекрасно это осознавала где-то глубоко внутри, что влюбилась в него. Именно влюбилась, Святые угодники, никогда бы не подумала, что такое может случиться именно со мной, словно в каком-то романе, которые я постоянно читаю.
И даже сейчас я жалела, что наши отношения «друг-подруга» раскололись, перейдя на другой уровень. Скорее всего, не следовало поддаваться этому наплыву. Нужно было сохранить всё как есть, но это зависело далеко не только от меня. Я ничего не могла здесь поделать и винить себя тоже не собиралась.
Выражение его лица я запомню надолго – он считал меня последней предательницей, что на самом деле было совершенно не так. Я была действительно обижена на парня его реакцией, его поведением, которое уже выходило за допустимые рамки. Он повёл себя, как настоящий эгоист, совершенно не прислушиваясь ко мне, а я не собиралась идти на поводу.
Сейчас я сидела на кровати, попутно закрывая молнию чемодана – он был полностью готов, оставалось только собрать художественные принадлежности и папки с листами в отдельную сумку, так как мне предстояло заканчивать последний год в художественной школе, а всё это покупать заново – выйдет в целое состояние, поэтому я не собиралась ничего здесь оставлять. Чего только масляные краски и натуральные кисти стоят.
Разложив всё по коробочкам, при этом перепачкав руки во все цвета радуги, мой взгляд упал на небольшой альбом, в котором я любила делать зарисовки простым карандашом и углём. Я быстро пролистала его и остановилась на предпоследней странице, где был изображён улыбающийся Матвей – я нарисовала его пару дней назад, так как достаточно давно хотела это сделать.
Портрет получился один в один, словно настоящий человек смотрел на меня со страницы.
Я улыбнулась и часто заморгала, прокручивая в голове нашу последнюю встречу до самых мелочей – он выставил меня, даже не выслушав. Я совершенно не понимала, как он мог так со мной поступить. Мы дружили с пяти лет, и я не считаю тот небольшой перерыв в четыре года огромной трагедией: как доказала мне эта неделя – что-то всё равно осталось, даже больше чем осталось. Это я знала наверняка, но всё равно не отвечала на его звонки, которые продолжались с самого утра.