Тем временем показался на дороге всадник в черной одежде на вороном коне, седло и доспехи были тоже черные. Имя его было Зард. Он привез паланкин цвета фиалки и письмо от шаха Моабада. Зард, не сходя с коня, протянул Шахро письмо, запечатанное золотой печатью. Попросив прощения за то, что он не сошел с коня, Зард молвил:
— Приказано мне было шахом Моабадом ехать как можно скорее. День и ночь я скакал, не зная сна, и загнал многих коней. Остальное вы узнаете из письма.
Сняли печать, вскрыли письмо, и хотя в нем были написаны приятные слова, однако Шахро уподобилась навьюченному ослу, завязшему в грязи. Подавленная стыдом и скорбью, она не находила выхода из положения, ибо она прочла в письме Моабада о клятве, данной ею самою, — великой клятве, которая начиналась именем бога, творящего справедливость, поступающего всегда праведно и повелевающего людям поступать так же. Небо и землю он создал в полной согласованности и не допустил в своих творениях ни на волосок кривды. Подобно тому, как он украсил землю справедливостью, он требует и от людей правдивой речи и праведных дел. Тому, кто стремится возвыситься правдой, всегда будет сопутствовать победа. Ничто на земле не может соперничать со справедливостью; правда, приумножаясь, не знает убыли.
«Шахро, я добиваюсь от тебя справедливости, ибо ты всегда должна поступать справедливо и искать правды. Мы оба поклялись выполнить данное обещание и заключить брачный союз между мной и твоей дочерью. Бог и его ангелы были призваны в свидетели, и мы поклялись друг другу, написав клятвенное условие, Зачем ты, забыв бога, нарушила данный мне обет?
Твоя дочь за тридцать лет до рождения была обручена со мною. Бог даровал тебе дочь на мое счастье, ибо ты прежде никогда не имела дочери. Ныне я очень радуюсь тому, что у тебя родилась дочь.
Я щедро одарил нищих, потому что бог сжалился над тобой и ты родила дочь, которая была послана богом на мое счастье.
Ныне, так как бог даровал мне эту луну, если она моя, я не желаю, чтобы она дольше оставалась в вашей стране, где и старцы и юноши — все любят женщин; они отдают в жертву за них тело и душу. Ваши мужчины обманывают женщин и преследуют их, это им кажется доблестным делом. Не дай бог, чтобы какая-либо недостойная женщина узрела ее лицо и научила ее чему-либо плохому. У девушек нежное и мягкое сердце, и как их воспитают и к чему приучат, такими они и станут. Женщины доверчивы, легко верят речам мужчин и, соблазненные сладкими словами, отдаются им. Как бы осторожна и мудра ни была женщина, язык любезного мужчины ее растрогает. Женщина должна опасаться, когда мужчина говорит ей: «Я нахожу тебя столь обаятельной и красивой, что умираю от любви и привязанности к тебе, день и ночь плачу, хожу с омраченным печалью лицом и страдаю, как одержимый, вспоминая тебя. Если ты не сжалишься надо мной, я умру и на том свете буду цепляться за подол твоей одежды. Сжалься же надо мной, ведь я молод и тоже — чадо Адама».
Как бы богобоязненна и честна ни была женщина, эти слова соблазнят ее, и она не задумается над тем, что впоследствии будет опозорена.
Ныне, какой бы достойной, чистой и честной ни была Вис, я все же опасаюсь за нее, а потому, не задерживая, отправь свою дочь ко мне в Мора в.
Не задумывайся о приданом, о золоте, о драгоценных каменьях и жемчуге, ибо я хочу ее взять в жены не из-за приданого. Я ее не опозорю, я ее воспитаю. Вручу ей ключи от всех сокровищниц, а тебе пошлю столько самоцветов, золота и жемчуга, что, если захочешь, сможешь построить город из золота и обнести его стеной из драгоценных камней. Тебя, поистине, я окружу почетом и укреплю грамотой твою власть над страной. Она будет твоим славным и независимым владением. Я обойдусь с Виро, как с братом, и дам ему в жены девицу из моего рода и свяжусь с ним такими семейными узами, что имя ваше прославится навеки».
Когда Шахро прочла о том, что он требует Вис в жены, она задрожала. У нее закружилась голова, она понурила ее от стыда и скривила шею, как раненая змея. Шахро почувствовала страх перед богом, а также перед Моабадом и сказала себе так: «Что я сделала! Во-первых, я забыла бога и нарушила клятву, а во-вторых, я отняла жену у такого великого владыки и выдала ее замуж!
Всякий, нарушающий клятву, опозорится и должен молчать, как я ныне, пораженная горем и безумием!»
Когда Вис оглянулась и увидела, что ее мать дрожит и пожелтела, она разгневалась и сказала ей:
— Что случилось с тобой, что ты так побледнела и испугалась? Как это бог лишил тебя настолько разума, что ты просватала неродившуюся дочь? То, что ты сделала, возмутит разумного человека. Каждый будет смеяться над тобой.