При этих словах кормилица зажгла свечу и своими чарами обессилила злых духов. Рамин, увидев свет, обрадовался. Он понял, кто его зажег, и ринулся в ту сторону, как сокол. Сказано: «Таково сердце влюбленного: горе для него — не горе, потери — не потери. Добиваясь встречи с возлюбленной, он готов отказаться и от своей веры. Длинная дорога ему кажется короткой, а разъяренного льва он опасается не больше лисицы. Не насыщенному любовью бесплодное поле может показаться виноградником, гора — волоском, а море — канавой. Ничто так не подкупает сердце, как любовь, и поэтому никто не осудит его. Любовь не отличает красоту от уродства, ибо у безумной любви разум ослеплен».
Когда Рамин подошел к стене, Вис увидела его сверху. Она и кормилица взяли сорок кусков греческого броката и другие материи, какие оказались под рукой, связали и сложили вдвое и, скрутив, свесили до земли. Рамин ухватился за конец скрученных тканей и с ловкостью тигра взобрался наверх. Солнце и луна встретились. Рамин и Вис слились в объятьях, как в чаше молоко и вино; соединились золото и жемчуг, мускус и амбра; темная ночь расцвела зарею, и зима стала для них весной. Сердца обоих влюбленных успокоились. Рамин и Вис обнимали друг друга и целовались. Удалившись в опочивальню, они захватили всякую снедь и вино. Влюбленные то рассказывали друг другу о пережитых испытаниях, то расточали друг другу ласки. Ночь была темна и холодна, но для них горели три светоча: радость их встречи, сияние их лиц и пурпур вина. Двое любящих пили и радовались вволю. Двери были заперты, они были веселы, чувствовали себя в безопасности и вовсе не думали о том, что кто-нибудь может узнать об их встрече; любовники вовсе не боялись того, что когда-нибудь настанет день разлуки и радость их сменится горем. Одна такая ночь для них была дороже, чем тысячелетняя жизнь в разлуке. Когда Рамин исполнил желание своего сердца и достиг желанного счастья, он запел мелодичным голосом:
«О сердце, пусть ты претерпело из-за любви невзгоды и лишения! Без горестей не бывает веселья, и без злоключений нам было бы не так приятно здесь делить досуг. Без затруднений не приобретают доброго имени. Хотя в поисках возлюбленной ты переплыло моря, но зато ты обрело драгоценный камень; хотя в разлуке с ней ты испило много желчи, ныне ты вкушаешь плод радости. О сердце, я тебе советовал: терпи, поверь, что конец всякого горя — веселье. Когда человек пребывает в горести много времени, он еще больше благодарит бога за посланное счастье. Ныне я исторгнут из ада и нахожусь в раю. Я посеял любовь и пожал наслажденье, сияющая луна одарила меня любовью. Я сердцем был с нею и не забывал ее ни на минуту. Всем своим существом принадлежал ей, и превратный мир не погубил меня».
Вис встала, наполнила чашу вином, подняла ее и сказала:
«Я пью за здоровье Рамина, моего возлюбленного, который не покинул меня, пью за мои сбывшиеся надежды, что ярче света очей! Я так верю в его чувство и так счастлива, потому что со времен Адама никто не испытывал такой уверенности в своем возлюбленном. До конца дней моих я его рабыня. Ради него я выпью змеиный яд, как воду бессмертия».
Она выпила вино и поцеловала Рамина. Ему приятно было беседовать с Вис, пить вино и гладить волосы возлюбленной — ароматные, как мускус. Рамин взирал на яшму, мускус, хрусталь и цветок граната. Он забыл о черном агате, радуясь яркому яхонту. Каждую ночь до рассвета он лежал на ложе из роз, а изголовье его было из солнечных лучей. По утрам, проснувшись, они пили вино, радовались и пели. Подняв кубок, Рамин запел:
«Красное вино вытравляет ржавчину из сердца. Вино — посол влюбленного, извещающий о его близости! Красное вино обратит желтый цвет моего лица в румянец. Вино — лекарство от любовной горести. Любовь — пыль, а вино — дождь, развеивающий горе и умножающий радость. Сегодня день моего счастья. Мне помогли бог и судьба; похитительница моего сердца здесь, рядом. То я покоюсь на фиалках и розах, то — среди лилий, амбры и мускуса. Уста мои впивают рубин, что слаще сахара. В саду моем цветет красная роза. Я рад, что достиг желанного. Я тот сокол, который, летая высоко в небе, охотится только за солнцем. Моя радость — лев с золотыми когтями, который ловит мою душу. Каждый день я собираю с лица и кудрей возлюбленной розы, гиацинты, мускус и сахар. Ее сияющий лик затмил розовый сад, и меня туда не манит; меня не прельщают никакие игры, ибо место, где я нахожусь, для меня приятнее рая, и я здесь наслаждаюсь всеми удовольствиями, созданными богом. Солнце — мое пиршество, луна — мой виночерпий, потому я так весел».
Затем он обратился к Вис с такими словами:
— Дай мне вино, о вдохновительница моя, дай мне вино розового цвета, вино цвета твоих ланит, что дарует, подобно твоему лику, счастье! Не наступит время приятнее этих часов, не быть весне, подобной лику твоему. Кто может знать, что сулит нам завтрашний день! Поспешим вкусить часть нашей доли радости, ибо завтра мы не сможем вернуть сегодняшнего счастья. Ни ты не желаешь моей смерти, ни я не расстанусь с твоей любовью. Будем веселиться и исполнять желания сердца! Откуда мы знаем, что предопределил бог нам обоим? Ведь и Моабад замуровал тебя в этой крепости, а меня, больного, оставил в Гургане, не ведая о том, что бог еще в небесах предопределил нашу встречу здесь. Кто мог сделать это, кроме всемогущего творца?!