Но преходящий мир и судьба снова выдали их тайну.
37.
МОАБАД УЗНАЕТ, ЧТО РАМИН ВСТРЕТИЛСЯ С ВИС
Преходящий мир серпом горя жнет ниву радости. Никогда не жди от него доброго конца, ибо все пришедшие в сей мир были им обесчещены.
Когда Моабад узнал, что Рамин уехал в Морав, шах понял причину его отъезда. И снова разгорелось в нем враждебное чувство к влюбленным. Он так говорил в сердце своем: «Доколе у меня хватит сил терпеть такое пренебрежительное отношение ко мне? Доколе мне так тревожиться? Пока в этом мире будут живы люди, они будут рассказывать о моем позоре; я стану предметом насмешек и буду притчей во языцех. Если Вис — солнце небесное для тех, кто с надеждой взирает на нее и уповает, как на рай, го для меня она — горе и позор. Если уста ее дарят бессмертие, для меня они — яд; если тело ее столь желанно для людей, как вода, для меня оно столь нежеланно, как смерть. Какая мне польза от Вис? Она может только погубить мою душу.
Притча. Мои поучения так же нужны Вис, как вода необожженному кирпичу. Довериться ей — то же, что вкусить желчь, чтобы убедиться, что она горька.
Я выбрал сатану в проводники, а слепца в часовые и этим приумножил свое горе. Не выдержавшую испытания вздумал снова испытывать. Зачем я думал, что Вис любит меня? Зачем надеялся на преданность кормилицы и поручил ей охранять Вис? Я опечатал двери, а печать вручил кормилице! Как я глуп, что не разобрался в их проделках!»
Шахиншах колебался. Иногда он убеждал себя терпеть и гак говорил: «Хватит столь великого бесславия, не надо еще больше разглашать тайну!» Иногда же его одолевали горестные сомнения. Вдруг он встал, вскочил на коня, мигом очутился в Мораве и направился к дверям дворца.
Кормилица принесла и положила перед ним доверенные ей ключи и печать; сама она ничего не знала о поступке Вис. Шахиншах убедился, что печать на дверях не тронута. Но во дворце он не нашел Вис. Тщетно искал Моабад ее везде и наконец сказал кормилице:
— Куда же ты девала Вис? Все выходы закрыты; птица не могла бы отсюда вылететь, куда же исчезла Вис? Если она отправилась учиться колдовству у Артаваза, ей это лишнее, ибо она и так ни во что не ставит тысячу колдунов, подобных Артавазу!
Не узнав ничего относительно Вис, он так избил кормилицу, что она осталась чуть жива. При поисках Вис нашли только диадему, обрывок ворота и лоскут рубашки. Кто-то из искавших догадался, что Вис могла взобраться по веревке, как акробат, на крышу дворца, а оттуда спуститься в сад. Тогда шахиншах приказал зажечь свечи и факелы и отправился из дворца в сад. Вис увидела издалека свет факелов, со страху душа ее чуть не рассталась с телом. Она испугалась за участь Рамина и сказала ему:
— Встань! Это, несомненно, идет шахиншах. Уходи поскорей, избегать врага — не позор. Это идет Моабад, готовый убить меня. Но мне все равно, что бы со мной ни случилось. Он подобен голодному льву, преследующему лань. Да дарует тебе бог спокойствие, и да падут на меня невзгоды и горе, что предопределены тебе. Уйди, скройся! А я останусь здесь в ожидании потока бед. Я рождена в этом мире для необычайных несчастий. Я никогда не обретала радости от одного твоего поцелуя, чтобы взамен не получить сто ударов плетью. Я не могу съесть ни одного финика с ветки без шипов, и никогда не достается мне радость.
Рамин словно онемел, и его покинули силы. Он стал похож на связанного, которого собираются заколоть, он не мог шевельнуть ни руками, ни ногами; от него осталось одно только имя. После того как разлука стала неминуемой, смерть показалась ему желанной. Но ему ничего другого не оставалось, как только бегство, и он встал и так быстро помчался, что глаз не мог за ним уследить. Выпутавшись из сети, он упал в яму. Он не мог радоваться, что спас себя, ибо с горечью вспоминал Вис, которую он покинул. Мигом осилил он высокую стену сада и ушел, спасшись от несчастий.
Вис осталась на том же месте и притворилась спящей. Она подложила руку под голову, трепещущее сердце наполняло кровью ее глаза. Шахиншах, застав ее в таком положении, стал ругать и толкать ногой. Но она не отзывалась, словно мертвая. Моабад приказал своим людям, пешим и конным, искать Рамина. Но его нигде не нашли. В саду не было никого, кроме птиц. Шахиншах схватил Вис за волосы, обнажил меч и так ей сказал: