Шахиншах поверил Вис, он принял сказанное ею за правду, почувствовал раскаянье и устрашился бога. Он стал сожалеть о своих поступках и просить прощения у Вис. Он одарил Вис и ее кормилицу драгоценными камнями, жемчугом, золотом и шелком. Они успокоились, забыли о своих злодеяниях и веселились. Таково сердце детей Адама: оно в радости забывает о минувших несчастьях, на нем не остается следа от вчерашнего горя, и оно не ждет беды на завтра. И живи человек хоть тысячу лет в радости, ему покажется, если она минет, что она длилась всего день. А минутное горе покажется столетним. Будешь ли веселиться или печалиться, и радость и горе останутся твоими. Веселись, чтобы в радости провести уделенную тебе долю жизни.
38.
МОАБАД ПРИГЛАШАЕТ ШАХРО И ВИРО И УСТРАИВАЕТ ПИР
Стояла летняя пора, был приятный день; поля, луга и сады уподобились раю; деревья были отягчены плодами, струились воды, и птицы распевали над ними; нарциссы походили на виночерпиев, а фиалки с поникшими лепестками — на опьяневших; ветви с плодами были прекрасны, подобно венцу Ношревана, луга были зелены, как изумруд, а горы походили на топаз; преходящий мир нежился, как молодая невеста.
В саду сидел шахиншах и рядом с ним солнцеликая Вис; по правую сторону сидел Виро, а слева — Шахро; напротив него — Рамин, а перед ними — избранные мутрибы. Они пели, пили и веселились. На пиру присутствовали и семейства вельмож. Один из певцов спел песню про любовь Рамина и Вис; кто вдумчиво слушал, тот мог уразуметь ее смысл. Песня понравилась шахиншаху, и он сказал певцу:
— Хорошую ты спел песню! Спой еще другую песню про любовь Рамина и Вис и поведай о том, что с ними было дальше.
Вис одарила певца и сказала ему:
— Раз шахиншаху угодно узнать все о нас, спой и не скрывай!
И певец запел:
«Я видел большое дерево: вершина его достигала небес, оно осеняло целую страну и сияло, как солнце. Под деревом струился прекрасный родник, и вокруг него цвели фиалки и розы, гиацинты и лилии. Около него ходил молодой бык, который щипал траву. Пусть вечно струится тот неиссякаемый родник, зеленеет луг, пусть пасется молодой бык, и дерево пусть щедро приносит плоды!»
Под деревом он подразумевал шахиншаха, под родником — Вис, а под молодым быком — Рамина.
Моабад понял смысл этой песни, он вскочил с места, схватил Рамина за волосы и так сказал ему:
— Поклянись, что ты отказываешься от любви к Вис и никогда не прикоснешься к ней, а не то я сейчас отсеку тебе голову от тела, ибо мое тело от позора, который ты мне причинил, лишилось головы!
И поклялся Рамин сначала богом, затем огнем, солнцем и луной, что, «пока душа во мне, я не забуду Вис и не перестану стремиться к ней! Все дни мои я посвящу ей. Вы молитесь солнцу в небе, а я — лику Вис. Она — душа моя, а человек по своей воле пе может лишить себя души. Если тебе угодно — убей меня, если угодно — оставь мне жизнь, но от любви к ней я не могу отступиться».
Услышав это, шахиншах страшно разгневался и стал поносить его. Повалив наземь, он хотел отсечь ему голову и вырезать ножом ту часть тела, которая была источником его неукротимой страсти. Когда Рамин понял, как собирается расправиться с ним Моабад, он вырвал у него нож и скрылся.
Моабад был пьян. После этого происшествия пирующие разошлись, а он заснул. Утром Моабад не помнил, что с ним было. От безумия любви и вина сознание покинуло его. В опьянении познается нрав человека. Не страдай Моабад этими двумя пороками, с ним не случилось бы ничего дурного.
39.
БЕГО ДАЕТ РАМИНУ ХОРОШИЙ СОВЕТ
На следующий день пришли друзья Рамина навестить его и побеседовать с ним. Они застали его опечаленным и спрашивали: «Что сталось с тобой?» Он поведал им причину.
Жил тогда в Хорасане некий ученый муж, глава всех ученых, прославленный умом и красноречием, по имени Бего. И не было в той стране столь прозорливого человека. Он приходил к Рамину в урочное и неурочное время и водой поучения омывал его сердце. Он предрек ему: «Ты будешь властвовать над Хорасаном и Ираком; исполнятся все желания твоей души, и ты будешь царем этих земель».
Утром того дня, когда Моабад был охвачен гневом, Бего так говорил Рамину:
— Ты владетель всего Ирана и всего Туркистана, ты молод и царского происхождения, что же тебе еще нужно? Тело твое вопиет к богу, что ты попусту тратишь его силу и не щадишь его. Зачем тебе в этом преходящем мире предаваться другим чувствам, кроме радости? Если божья милость тебя не покинет, то нечего предаваться горю. Мы отвергаем бесполезную грусть и стеснения.