Когда Моран спустился со скал, они разомкнули ряды, пропуская его. Проходя между ними, Моран чувствовал колкие взгляды в спину, но никто даже не шелохнулся, чтобы притронуться к нему. У входа в самую большую пещеру Моран развернулся и, скрестив руки, прислонился спиной к самому большому упавшему каменному блоку.
— Ну, ладно, — сказал он. — Давайте поговорим.
ВПЕРЕД ВЫШЕЛ один, негр с мелкими чертами лица и шелковистыми волосами, показывающими, что в нем было немного венерианской крови.
— Ты здоровяк, — сказал он без всяких эмоций, — и, вероятно, считаешь себя очень сильным. Если у тебя появятся мысли о том, кто здесь должен верховодить, то я, на твоем месте, не стал бы пытаться провести их в жизнь.
Усмешка появилась на бронзовом лице Морана. Слышал он уже такие разговорчики.
— Вполне возможно, — кивнул он. — И что, господа, вы сделали бы тогда?
К негру подошли еще трое. Один был марсианином с широченными плечами и по-обезьяньи свисающими руками. Двое других были людьми, мужчинами ростом с Морана, а то и выше.
— У нас здесь существуют законы, — прошипел марсианин, — и есть средства проводить их в жизнь. Мы, четверо, присматриваем за этим. Ты будешь есть, когда мы скажем и что скажем. Будешь спать, где мы укажем, и делать, все, что мы велим. Таков закон, и ты должен повиноваться ему.
— Вот как? — Моран сунул большие пальцы за пояс и принялся раскачиваться с носков на пятки и обратно. — Значит, вы делите все излишки на четверых. — Он повел пристальным взглядам по угрюмым лицам толпы и снова уставился на четверых, стоявших напротив него. — А как вам мысль о том, что теперь их можно делить на пятерых?
Ответил более высокий из двух белых землян. У него на щеке был шрам от ножа, а одно ухо наполовину сожжено бластером.
— Парень, ты здесь новичок, — усмехнулся он. — На твоих костях еще есть мясо, в жилах еще течет кровь. Мы примем тебя в свою компанию, когда сами решим это вместе с боссом. А пока что делай то, что тебе скажут, а то мы порежем тебя на ремешки.
Моран оскорбляюще усмехнулся ему прямо в лицо.
— Ну, ну, — проговорил он. — Неужели люди теперь ведут себя неспортивно? Вы четверо против одного, вы и в придачу ваши хмурые дружки. Тьфу! — Моран демонстративно плюнул себе под ноги. — Ну, давайте, все четверо! Да я согну вас в бараний рог голыми руками и завяжу узлом! Я сделаю всех четверых, и ваших дружков заодно, и покажу вам, кто теперь станет здесь устанавливать законы! Покажите же мне вашего трусливо прячущегося босса, и, клянусь всеми святыми, я...
— И что ты сделаешь?
У входа в пещеру появился человек, старик с седыми волосами и бородой, ростом выше Морана. На нем были шорты и короткая кожаная куртка, а рука сжимала эфес внушительно выглядевшего двуручного меча.
Моран повернулся к нему лицом. Это был человек иного вида, человек, с которым Моран мог биться на равных.
— Значит, ты здесь босс? — усмехнулся он. — Но твои лучшие года уже пролетели. Скорее всего, было не так уж сложно подчинить эту толпу оборванцев.
— Ты так думаешь?
Глаза старика странно блеснули. Взгляд у него был острый, из-под белоснежных бровей глаза буквально впивались в лицо Морана. И когда старик ответил, в его голосе прозвучала сталь.
— Наверное, у тебя есть имя? Как ты звался в кругу друзей?
— Друзей? — фыркнул Моран. — Да ты еще слабее, чем эти мальчики. Ты должен быть иным, чтобы управлять этой сворой тюремных крыс, которые понятия не имеют о накрахмаленных воротничках. Имя мое не секрет, и друзья, и враги зовут меня одинаково — Моран.
— Дэнни! Мой мальчик! — Палаш выпал из его руки, лязгнув о камни. — Дэнни Моран... ты что, забыл своего отца? — В глазах старика стояли слезы, он протянул к Морану руки.
Моран схватил его за плечи, усмешка стала еще шире.
— Меня зовут Пэдди Моран, — сказал он, — а не Дэнни. Патрик, Теренс Алоизиус Моран — таково мое полное имя, и оно отлично известно отсюда и до Капеллы, а, может, и дальше. Дэнни Моран был моим отцом, Господи, упокой его душу, но он слишком уж предался возлияниям и погиб на Плутоне в одиночестве, из-за навигационной ошибки. Может ли быть так, что ты, старый трезвенник-конокрад, волдырь на теле Космоса, старый бродяга и подонок, и есть мой уважаемый дедушка?
Но еще не закончив вопрос, Моран уже понял, что так оно и есть. Там, под белой бородой, скрывалось лицо Морана, и глаза старика были глазами Морана, и мышцы Морана вздувались по его руками, держащими за плечи старика, которому было не меньше восьмидесяти лет, а то и больше. Тридцать лет назад Майкл Моран канул в черную межзвездную пропасть и исчез, как космическая пылинка. Тридцать лет назад Патрик Моран сверкнул перед родными, как вспышка, и помчался исследовать симпатичных девчонок Дублина. Он слышал байки о непьющем гиганте с всегда готовыми к драчке кулаками и острым языком, в бумажнике у которого был сертификат капитана межзвездного флота, а на широких плечах золотые звездолеты, но тот давно исчез где-то в космической пустоте. Старый Майкл Моран был легендой у космических волков, а другой Моран имел все шансы стать тем же.