Руки его медленно опустились, меч выпал из них и ударил его по ногам, чего Моран даже не заметил. Ее маленькие босые ноги изящно ступали среди острых осколков. Ее рыжие волосы стекали на круглые белые плечи, обнажая все очарование тела ведьмы, а две тонких руки тянулись к нему и манили к себе.
Морану показалось, что ледяной ветер пронесся в его груди, когда он тронул эти руки. Непонимающими глазами он смотрел на длинные белые рубцы, появившиеся там, где прикоснулись ее тонкие пальчики. Теперь ее руки лежали на его руках и вытягивали их силу, ее красные губы тянулись к его губам, и между острыми белыми зубками высовывался влажный язычок. Запах шел от ее тела, острый, пьянящий аромат, затуманивший ему голову и спутавший мысли. Моран чувствовал, как ее тело прижалось к нему, и от него катилась ледяная волна, замораживая все, лишь в самой глубине его души горело негасимое ядро неукротимого огня. Глаза ее были прикрыты, но начали медленно открываться, и Моран утонул в них, безнадежно утонул в их зеленой, бездонной глубине.
А потом что-то взорвалось в нем. Атом белого огня вспыхнул в его голове, обжигая и очищая. Моран взглянул в стальные глаза своего деда через бескровное тело женщины-ведьмы, разрубленное пополам единственным ударом большого серого меча. Обеими руками он поднял это тело над головой, и оно оказалось легким, как шелуха тени и холода, как прикосновение Смерти. И он швырнул тело в море фиолетового пламени и увидел, как оно плывет, вращается, постепенно опускаясь, точно перышко, в пропасть. Затем яростный ветер ударил в него, и Моран распростерся на краю пропасти, цепляясь кончиками пальцев за острый, зубчатый край разбитой хрустальной гробницы.
Дюйм за дюймом он пополз назад по аметистовой ленте, туда, где он мог попытаться найти убежище среди скал. И там оказался его дед вместе с остальными — теми, кто был еще жив. Рука старика железной хваткой стиснула его руку.
— Ты сделал это, мой мальчик! Ты сделал то, что все мы безуспешно пытались сделать с тех пор, как попали в этот ад! Ты освободил и уничтожил ее, а вместе с ней и ее адскую силу. Теперь нам осталось разобраться только с ловчими, но когда больше нет ее, я думаю, это будет возможно.
Моран весь дрожал. Если бы не сильная рука старика и не его властные глаза, то ее полные алые губы выпили бы его до дна. И он даже не смел предполагать, что было бы потом. Чем же она была — она, с телом женщины, очарованием женщины, теперь высохшая и бескровная, как сухая змеиная кожа? Что за сверхъестественная сила поддерживала в ней жизнь в хрустальной гробнице, и даже потом, когда она вышла наружу? Какова была бы расплата за ее прощальный поцелуй? Расплата или награда?
— Расскажи мне об этом, — хрипло сказал Моран. — Чем была она?
— Она была ключом ко всему, — ответил старик. — И на это есть причина. Они были очень умны, эти древние ловчие, которые построили этот город и поместили ее здесь. Они знали, что делали, но теперь, — он высокомерно сплюнул, — теперь они совсем деградировали, одичали, и то, что делают сейчас, делают лишь по привычке, потому, что это делали их отцы и отцы их отцов, а у самих нынешних ловчих мозгов не осталось ни пинты. Они просто делали то, что и всегда. Может, они считали ее богиней, если у этих тварей вообще могла быть богиня. Но, так или иначе, все обстояло так, что всякий раз, когда Сириус светил прямо в Серную Дыру, они приносили пищу и оставляли ее перед хрустальной гробницей. Этим мы здесь и жили, и жили люди до нас, Бог знает, сколько времени. Она же никогда не прикасалась к еде — это было не для нее. Мы были пищей, которой она жаждала! Я не знаю, где они взяли ее, те древние ловчие. Может, нашли здесь, а может, она прилетела с другой звезды или даже из иной Вселенной, но они заперли ее в хрустальную гробницу, чтобы не дать добраться до них самих. Она уничтожила бы их всех. Она не проводила никаких различий. Она забирала всех, до кого могла дотянуться. И, возможно, именно ты знаешь, почему они умирали с улыбкой на губах. Таков был выбор, который мы тут предоставляли нарушителям закона — быструю смерть от меча или неизвестную судьбу от ее рук! Некоторые выбирали ее... Я думаю, именно для этого и была посажена жаба. Ей были нужны сильные мужчины, крупные мужчины, мужчины с мозгами, которые могли бороться, чтобы она играла с ними, как с рыбой, прежде чем вытянуть из них жизнь. Ловчие приносили то, что могли поймать, и те, кто сумел пройти мимо жабы, годились для нее. Чтобы обмануть жабу, нужен быстрый ум и сильное тело, так что она получала лучшее из имеющегося.