— Мы не знали, что это чужое владение, — сказал Эндрю. — Мы просто хотели срезать, и…
— Сделай одолжение, заткнись, пожалуйста, — сказал Гас.
Эндрю замолчал. Марк не говорил ничего.
— Так уже лучше, — сказал Гас непринужденным тоном. — Я не люблю, когда ребята роются в вещах моей дочери, и я не люблю, когда мне врут. Мне хотелось бы понять, каким образом я могу обеспечить, чтобы это не повторилось впредь.
— Я больше сюда никогда не приду, — сказал Марк.
Гас кивнул.
— Хорошо сказано. Твоя сестра неплохая девочка, и это говорит в твою пользу. — Он повернулся к Эндрю. — А как насчет тебя?
— Но мы действительно ничего не делали, — снова начал он. — Мы только…
Я увидела, как рука Гаса крепче сжала ворот его футболки, и Эндрю остановился.
— Я больше никогда не приду сюда, — сказал он.
— Хорошо, — отвечал Гас. — Я верю тебе. А теперь, прежде чем вы уйдете, вы поможете мне поставить эти полки обратно на дерево, ведь правда?
Марк и Эндрю кивнули. Гас отпустил их. На мгновение мне показалось, что они собираются удрать, но потом мой брат повернулся к дереву. Они с Гасом приделывали полки обратно на место, а мы с Лисой стояли на краю полянки, наблюдая за ними.
— Ну, вот и отлично, — сказал Гас, когда они закончили. — А теперь валите отсюда.
Мальчики прошли до края полянки шагом, а потом припустились бежать. Лиса пересекла полянку и встала рядом с отцом; я осталась стоять где стояла, ожидая, когда он начнет читать нам лекцию — я не сомневалась в этом. Мы не должны были заводиться, мы не должны были кидаться камнями. Мы все сделали неправильно.
Какое-то время он не говорил ничего, потом опустил взгляд на Лису.
— Если меня нет поблизости, лучше не связывайся с нарушителями, — мягко попросил он.
— Ладно, — сказала Лиса. — Наверное, так лучше.
Он коснулся рукой ее плеча.
— Ты в порядке?
— Ага. У меня все отлично.
— Ну что ж, — кивнул он, — мне все равно требовалась передышка. Но теперь я, пожалуй, лучше вернусь к работе.
И он пошел к домику, так и не начав лекцию. Я уставилась ему вслед, потом перевела взгляд на Лису.
— Ты знаешь, твой папа не похож ни на кого из тех, кого я встречала.
Она улыбнулась и кивнула.
— Да, я знаю. — Она взглянула в том направлении, куда убежали мальчики. — Похоже, он прав — они больше не вернутся.
— Угу.
— У тебя хороший бросок, — сказала она. — Ты здорово отметила своего братца. С чего это тебе вздумалось просить папу, чтобы он его отпустил?
Я пожала плечами, чувствуя себя немного неловко.
— Он был и так уже достаточно напуган. А если бы копы привели его домой, мой отец… — Я остановилась, не в силах описать, насколько это было бы ужасно. — Ему бы пришлось действительно несладко.
Лиса нахмурилась, разглядывая мое лицо.
— Да ладно. Все нормально.
Когда я вернулась домой, брат поджидал меня на заднем дворе. Он сидел на одном из расставленных там стульев, ничего не делая. Я остановилась, едва войдя в калитку.
— Мне стоило бы поколотить тебя за то, что ты бросалась в меня камнями, — сказал он.
Я оставалась стоять возле калитки, готовая убежать. Я нервно повела плечом.
— Я попросила Гаса отпустить тебя.
— Угу. — Он продолжал внимательно разглядывать меня. — А откуда ты знаешь этого парня?
— Он отец моей подруги.
— Эндрю говорит, что это какой-то шизанутый байкер. Говорит, что он опасен и что мы должны заявить на него копам.
Я вспомнила татуировки и мотоцикл рядом с домиком.
— Он пишет книжки, — сказала я. — На самом деле он правильный мужик. — Я тронулась к задней двери.
— Эй, Джоан! — окликнул он меня. Он наклонился вперед, сидя на стуле, его руки были сжаты в кулаки.
— Что? — я остановилась.
— Спасибо, что попросила его отпустить меня.
Я недоверчиво воззрилась на него. Мой брат еще никогда ни за что не благодарил меня.
— Угу. Не за что.
— Ты ведь не станешь об этом рассказывать, правда?
— Я никому ничего не скажу.
— Ну и ладно, — он с видом облегчения откинулся на стуле.
— Знаешь, Эндрю говорит, что у этой девчонки крыша не на месте. В школе над ней все смеются.
Я прикусила губу. Я могла себе представить Лису в школе. Она туда совершенно не вписывалась. Она выглядела не так, как надо, вела себя не так, как надо. Она принадлежала лесу.
— Если ты будешь с ней водиться, все решат, что ты тоже с придурью. Ну, в этом-то, конечно, ничего нового нет…
Теперь, когда он начал надо мной подтрунивать, напряжение ушло из его голоса. Я повернулась и пошла в дом, чтобы принять душ перед обедом.