- Что случилось? - спросила Бриджвелл. Он уловил в ее голосе обеспокоенность. Шлепнув по ноге, он остановил движение муравья и перевел дыхание.
- Ничего, - Чавез снова придвинул свое кресло ближе к столу. Официант суетился у его плеча, вытирая воду полотенцем и наполняя бокал. - Каковы Ваши выводы? - Его голос окреп. - Я спрашивал вас о вашем мнении.
- Полагаю, что это может звучать нелепо, - ответила она, - я читала, что аргентинские огненные муравьи уже добрались до Мобайла в Алабаме. И я слишком хорошо знаю о пчелах - о них я уже говорила.
Чавез снова ощутил прикосновение, на этот раз к лодыжке. Он попытался незаметно почесать и ничего не обнаружил. Просто прикосновение. Нежное щекотание, легкое касание хитинового усика, и не больше.
- Поэтому, - продолжила Бриджвелл, - единственный вывод, который я могу сделать, это то, что кто-то в Южной Америке создал каких-то гигантских муравьев-мутантов, и сейчас они распространяются на север. Как огненные муравьи. Как пчелы.
- Извините меня, я на минутку, - сказал Чавез, вставая.
- Господи, да вы весь побелели, - забеспокоилась Бриджвелл. - Могу ли я чем-то вам помочь?
- Нет. - Чавез повернулся и, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, направился в туалет. Спустив в кабинке брюки, он, как и предполагал, никакого муравья на своей ноге не обнаружил. Он сел на стульчак и стал расчесывать свои худые ноги до покраснения и боли.
- Черт бы побрал все это! - пробормотал он. - Хватит! - Он вынул из футляра таблетку и проглотил ее с водой из-под крана. Осмотрев себя в зеркало, возвратился за стол.
- Все в порядке? - Он отметил про себя, что Бриджвелл так и не прикоснулась к еде.
Он утвердительно кивнул.
- Я подвержен множеству болячек, которые просто одолевают меня при перемене местности. Извините, что испортил вам завтрак.
- Что вы, я еще больше испортила ваш.
- Нет, это я пригласил вас. - Он взял вилку и нож и принялся разрезать остывший ростбиф. - Поскольку я пригласил вас, то уж терпите, пожалуйста.
Ее голос смягчился:
- Я чувствую, что все это как-то связано с вашей женой. - Чавез прожевал мясо и с удовольствием проглотил его.
- Вы обратили внимание на застекленную дверь? - Бриджвелл притворилась ничего не понимающей. - Цветной витраж в библиотеке?.. - Ее лицо оживилось.
- Изображение спирали? Двойная спираль? Она мне понравилась. Цвета просто бесподобные.
- Да, оно изысканно и к тому же является частью моего прошлого. - Он перевел дыхание. - Анни подарила его ко дню моего рождения, когда мне исполнился сорок один год. Это была первая годовщина нашей свадьбы. К тому же, это совпало еще и с вручением мне Нобелевской премии. Для меня этот подарок значил даже больше, чем церемония в Стокгольме. - Он внезапно посмотрел на нее пристально. - Вы сказали, что выполнили свое "домашнее задание". Что же вам удалось разузнать?
- Узнала только, что вы поздно женились, - ответила Бриджвелл. - По годам поздно.
- В сорок лет.
- Еще узнала, что ваша жена через два года погибла от несчастного случая. Я не интересовалась подробностями.
- А не мешало бы. Мы с Анни ехали на пикник - на самый южный выступ Флориды. По дороге из Мэмфиса в Тампу мы остановились. Я чистил сома, Анни отошла, занося в каталог насекомых и растения. Она по-любительски занималась таксономией - классификацией растений и насекомых по родовым признакам. По какой-то причине - не знаю какой - она потревожила муравьев, они облепили ее. Услышав крик, я бросился к ней, оттащил от муравейника и очистил от них. Мы оба тогда ничего не знали о протеиновой аллергии - ей просто всегда везло, ее ничто не кусало и не жалило. - Он запнулся и покачал головой. - Я повез ее в Пенсаколу. Анни умерла от приступа аллергии - дыхательные пути были перекрыты от воспаления. Она задохнулась прямо в машине.
Пораженная этим рассказом, Бриджвелл начала мямлить "Простите, доктор Чавез, я не...", но он вежливо остановил ее:
- Анни была на восьмом месяце. В больнице пытались спасти нашу дочь, но ничего не получилось. - Он снова помотал головой, как бы прочищая ее. Вы немного похожи на Анни - так же игривы, что ли. Думаю, что Патриция должна была выглядеть примерно такой же.
Стол начал снова сужаться. Бриджвелл протянула руку и прикоснулась к его пальцам.
- И вы больше никогда не женились...
- Я выключил себя из большинства сфер жизни, - произнес он бесстрастно.
- Но почему же вы не включились снова?
Он отметил как бы со стороны, что переворачивает свою ладонь, чтобы осторожно сжать ее пальцы, от которых исходило тепло.
- Я провел первую половину жизни, целеустремленно добиваясь поставленных перед собой задач. Потребовались огромные усилия, чтобы открыть свою жизнь и для Анни. - Снова, как и утром, когда он впервые увидел Бриджвелл, он почувствовал себя выжатым до основания. - Считаю, что нашел более легкий путь - цепляться за прошлое и считать, что оно было счастливым.
Она сжала его руку:
- Я не спрашиваю, заслуживает ли оно этой жертвы.
- Ну, а вы-то сами? По-моему, вы тоже довольно энергично добиваетесь поставленной перед собой цели. Вы не собираетесь открыть остаток своей жизни для чего-то другого?
После некоторого раздумья Бриджвелл ответила:
- Нет. Пока нет. Я сделала свою жизнь целенаправленной, очень концентрированной с тех пор, как умерли родители. Может, когда-нибудь... ее голос упал. - У меня пока есть время.
- Время, - произнес Чавез, отметив наличие в этом понятии давно знакомый ему ироничный смысл. - Вы напрасно надеетесь на него.
- Что бы ни случилось, я никогда не допущу, чтобы прошлое довлело надо мной, - ответила она серьезно. Он почувствовал, что ее пальцы сжались сильнее.
- Никогда не читайте нотаций тем, кто втрое старше вас, - они звучат неубедительно. - Он засмеялся, стараясь снять таким образом возникшую напряженность.
- Это не нотации, а интервью, - отпарировала она, не убирая, однако, свою руку.
- У вас в детстве была муравьиная ферма? - спросил Чавез. Она отрицательно повертела головой. - Тогда мы сегодня посмотрим одну такую ферму. - Он бросил взгляд на еду перед нею: - Закончили? - Она кивнула. Тогда поехали на университетскую полевую станцию.
В лифте они стояли близко друг к другу. Бриджвелл повернулась спиной к открывшейся панораме. Как бы подводя черту, Чавез спросил утвердительно:
- Я не делал никакого четкого заявления относительно "Проекта Нью Мексико", не так ли?
- Безусловно.
- А если я сейчас начну рассказывать, что действительно существуют чудовищные муравьи-мутанты - размером с лошадь - и что они движутся в нашем направлении из Мату Гроссу?
На этот раз она улыбнулась и молча повертела головой.
- Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим, не так ли?
- Я до сих пор не понимаю, когда вы шутите.
- Нет никаких гигантских муравьев - пока нет. - Он не стал развивать свою мысль дальше.