Маленькие капельки падали на окно и медленно ползли вниз, словно слёзы. Небо плакало. О чём или о ком? Раздался оглушительный раскат грома, и проливной дождь что есть сил забарабанил по подоконнику. Я прислонился горячим лбом к холодному окну, и увидел на улице какого-то бродягу, стоящего под летним дождём. Подняв руки вверх, он что есть мочи взывал к господу. “Господи, услышь меня! Даруй мне нищему твою благодать! Внемли моей жажде живительной влагой! Но не водой, которой ты столь щедро поливаешь сеи улицы, а вином! Ну или хотя бы наливки то с пол-литра, а?! Может хоть портвейна, или на крайний случай самогону то пошлёшь, хоть немного?! Ну что тебе стоит?! Второй день уже горю! Услышь меня, отец всемогущий!”
Не знаю, слышал ли его господь, но вся улица наверняка слыхала его вопли. Несчастный пьянчужка мок и кричал, не жалея себя под проливным дождём, мне даже стало его почти жаль. “Почти!..” – мысленно улыбнулся я себе. Хорошо, что я сейчас в тёплой уютной комнате гостиницы, а не на улице. Приятно греет камин, на ногах мягкие тапочки, я закутан в тёплый махровый халат. Пойду приму горячую ванну и лягу спать.
Беззаботные сны в эту ночь сновали в моей голове, словно стая диких щебечущих птиц, вернувшихся после холодной зимы в родные края. Однако проснувшись утром, я вновь почувствовал, что у меня идёт носом кровь. Появилось ощущение будто что-то не так, и впереди ожидает нечто нехорошее.
_________________________________________________________________
* Нам это не нужно, спасибо. (Здесь и дальше перевод с английского.)
** - А вы, молодые люди?
- Думаю… мы согласны.
Глава III – Забытая расчёска
Сороковой день моего путешествия. Небольшой комфортабельный микроавтобус марки “Мерседес” вывез нас на широкую шоссейную дорогу. Бухарест остался позади, и сейчас мы направлялись в историческую румынскую область, имевшую название Трансильвания.
За окнами мелькал хоровод деревьев, иногда разбавленный небольшими населёнными пунктами и дорожными знаками. Несколько часов я смотрел в окно наблюдая за дорогой, слушал музыку через наушники, а затем задремал под композицию “the Noose” группы “A Perfect Circle”. Очнулся я от того, что автобус начало сильно качать из стороны в сторону: он прыгал как мячик, вилял как пьяница после хорошей стопки портвейна. Я взглянул на часы, было 19:27. Мы в дороге уже шестой час. За окном шоссе я больше не видел, а видел размытую дождём всю в ямах дорогу. Окружали нас большие густо растущие ветвистые деревья, путь микроавтобуса пролегал через лес. Этот тёмный старый лес окружил маленькое транспортное средство, поглотил его в своё мрачное чрево.
Вечерело, пушистые кроны деревьев совсем не пропускали свет. Автомобиль, мирно покачиваясь в полумраке, преодолевал дорожные рытвины, а лес всё тянулся и тянулся. И казалось, что уже больше ничего не существует, кроме этого, бескрайнего сумрачного старого леса. Кроме его чёрных стволов и изогнутых сучьев, кроме его мирного сановитого спокойствия, кроме его мёртвой тишины. Мы ехали через лес уже час с лишним, и никто не знал, будит ли конец его мраку. Молчаливый водитель еле слышно слушал местную радиостанцию. Полненькая кареглазая Анна несколько раз его спрашивала, долго ли нам ещё осталось ехать? На что водитель отвечал ей всё той же неприветливой фразой: i don't speak English.
Так что никто не имел понятия, как скоро мы выберемся из леса? Да и вообще, выберемся ли? Среди этих тёмных ветвистых стражей, ощущалась безграничная оторванность от цивилизации. Словно деревья никогда не знали о том, что где-то за пределами чащи существует совершенно другой мир, наполненный суетой, кутерьмой и эмоциями. Словно они поклонялись культу отчуждённости. Их размеренное шелестение будто говорило: “Не спешите, путники. Посмотрите на нас! Мы спокойны, мы не знаем печалей и страхов, мы вечны. За пределами наших крон что-то есть, но оно нисколько нас не заботит. Всё суета, всё страхи и печали. А в нас успокоение, а в нас вечный путь, одна вечная мысль. Мы почтенные старцы, внимайте нашим речам! Кроме нас ничто не вечно. Мы одни стояли и стоим здесь, как и сотни лет назад. Всё суета. Не спешите, путники, не спешите…” Так говорили они. И я уже будто знал этот лес, будто чувствовал его. Он олицетворял для меня все мои сомненья и все мои мечты о будущей жизни. Обрету ли я своё место в мире? Или я до конца своей жизни останусь мечтателем? Хорошо ли то, что я думаю о жизни и смерти? Зачем люди не знают кто я, и какие мысли роятся в моей голове? И от чего люди не знают зачем живут? Преодолею ли я сей лес сомнений?