- Как сладко она поёт, - проговорил парень, - я хочу её крови.
Молодой человек произвёл лёгкий жест рукой, и в метре от него возник и завис в воздухе широкий серебряный кубок. Живот молодой немки вздулся, из него вырвались копошащиеся щупальца, разрывая всю нижнюю часть живота и промежность несчастной жертвы. Трясущаяся голова женщины поддалась вверх, из её рта вытянулись багровые липкие змеи, пронизавшие её тело насквозь. Сухожилья на шее заскрипели, кожа на горле стала лопаться. Красные щупальца взмыли вверх, и оторванная голова осталась на них, словно насаженная на кровавую пику. Серебряный кубок не спеша подплыл к изувеченному телу, из разодранного чрева в него полилась кровь. Наполнившись до краёв, сосуд, по велению человека, создавшего его, отправился в обратный путь. Молодой человек легко подхватил кубок рукой, когда тот очутился подле него. Поднеся серебряный сосуд ко рту, он сделал первый глоток, не отводя глаз от изуродованного тела, которое удерживал монстр, служащий ему. Следующие глотки парень в смокинге делал с закрытыми глазами, радостное детское довольство отражалось на его лице с каждым глотком. Это лицо, его черты, так знакомы мне. Молодой человек допил, и отбросил серебряный сосуд в сторону. Не долетев до земли, кубок растворился в воздухе.
- Её вкус замечателен, - проговорил парень, вытирая губы, - можешь и ты отведать её.
- Спасибо, хозяин. – Ответило существо.
Его щупальца стали расползаться в стороны, обнажая огромную пасть с частоколом зубов в три ряда, как у акулы. Закинув разодранный труп себе в рот, красный монстр стал громко с аппетитом чавкать, хрустя руками и ногами, на ступнях которых остались кроссовки. Молодой человек флегматично наблюдал за трапезой своего слуги, его оживление было порывисто, и сколь быстро появлялось, столь мгновенно и пропадало. Существо уже собиралось положить себе в пасть голову девушки, но его хозяин протянул руку вперёд и проговорил: подай её мне. Щупальца багрового монстра вздрогнули, и тут же отстранились от пасти, поплыв в сторону парня, сидевшего на каменном престоле. Молодой человек взял за волосы голову несчастной немки, и оживлённо стал осматривать женское лицо.
- Мне нравиться выражение, застывшее на этой обезьяньей физиономии. Это чистота страдания. На этом куске уродливой плоти застыла искра божественной истины. Культивировать несовершенство способен только несовершенный бог. Экая неразборчивость! – брезгливо воскликнул он, - Благо что есть я, и я искореню всё несовершенное. – Некоторое время парень молчал, глядя в застывшие широко раскрытые мертвые глаза. – Быть или не быть безобразию на этой планете, вот в чём вопрос? – засмеялся молодой человек и раздражённо швырнул голову красному монстру.
Тот мгновенно поймал её, и торопливо запихнул себе в пасть, как будто она стала вкусней оттого, что побывала в руках его хозяина. Парень вновь подпёр голову, и лениво стал наблюдать за чавканьем своего пятитонного слуги.
Всё более и более уверенным становилось моё чувство. Я стал пристально всматриваться в черты его лица, в овал его физиономии, в крупный нос с горбинкой, в глубоко посаженные глаза и толстые губы. И пот начал проступать на моих висках. Это мои черты лица, это моя улыбка! Этот молодой человек в смокинге, сидящий на гранитном чёрном троне, никто иной как я сам!
Я в ужасе закричал, отдёрнул руку, открыл глаза и вскочил на ноги, как ошпаренный кипятком. Видение тут же исчезло. Мерзкий липкий пот выступил по всему телу.
- Ну что, понравилось тебе увиденное? хе-хе-хе… – противно заскрипела старая развалина, - Эко ты побелел, как козье молоко… хе-хе… неужто и колени дрожат? – злорадно смеялась старуха.
Далее всё произошло в мгновение ока, в течение каких-то пяти-шести секунд. Вне себя от ярости, я вынул револьвер, направил его на проклятую ведьму и спустил курок. Крупный калибр разнёс по спинке кресла ошмётки её черепа. В комнату тут же вбежал Гунари, и получив две пули в живот, упал на пол, корчась от боли. Около минуты я молча с ненавистью всматриваясь в цыганку, её видение всё ещё как будто стояло перед глазами. Вырвали меня из этого медитативного созерцания, проклятия молодого цыгана, который, захлебываясь кровью, умудрялся подбирать отборнейшие словосочетания матерного характера. Подойдя к лежащему на полу Гунари, я выпустил ему пулю в лоб, и он замолчал. Достав из его кармана ключи, я вышел на улицу, сел в машину и отправился в обратный путь.