Далее начинались народные гуляния. Днем площади и улицы привлекали к себе внимание яркими зазывалами, шарманщиками и театралами. Булочники пекли много плюшек, фруктовых вафель и печенья. Кондитеры начинали заранее готовить леденцы и шоколад, а потом они вместе прогуливались в толпе и соблазняли прохожих недешевыми сладостями. А вечером, в королевской ратуше, обязательно устраивали бал, причем в честь праздника туда допускался не только высший свет, но и средний класс. Правда для среднего класса бал организовывали более скромный, на первом этаже. Для знати и власти бал проходил совершенно в других условиях, с официантами, шведским столом и водопадами игристых вин. Два предыдущих года меня приглашали на сборище того самого среднего класса (кстати нужно проверить, есть ли в этом году приглашение), но я не ходила. Валентина даже обиделась на меня в прошлом году, считая, что я зазналась и брезгую простыми людьми. Пришлось сначала объяснять, что я боюсь столкнуться в ратуше с отголосками своего прошлого… А потом еще долго дуться, что обо мне так гнусно подумали. Признаться честно, пара вафельных трубочек с вареным сгущенным молоком, исправили дело и добились моего прощения.
Хм… а может и правда сходить на бал… НЕТ! Нет, нет и нет! Никогда! Не хочу, и не буду так рисковать.
Работа, нужно сконцентрироваться на работе. Что там у меня в заказах? Марионетки? Не иначе для праздничных представлений. А чем тогда заказчики раньше думали?
— Гвенда, — спросила я от порога мастерской, — расскажи про заказы.
— Два заказа срочные, к празднику, по одной марионетке для мистера Слоуна и мистера Дрю.
— Ты им наши сроки обозначила? — строго спросила я.
— Да, конечно. Но они очень просили и готовы щедро оплатить за срочность.
— Гвендалин, я говорила тебе и не раз, и не два, — давила я своим недовольством, — что я не станок, а живой человек. Я не могу работать круглые сутки, да и не хочу этого. Средств, которые мне приносит бутик вполне достаточно, чтобы не гробить себя, а работать в удовольствие.
— Да, но это очень влиятельные господа… — виновато опустив голову, оправдывалась помощница.
Порой ее коммерческая заинтересованность переходила всякие границы…
— Кстати о влиятельных господах, скажи, в этом году мне приносили приглашение на бал?
— Да, вчера доставили, — поспешила ответить мне Гвенда и найти в своих бумагах картонный конверт.
— Почему сразу не отдала? — спросила я, прекрасно догадываясь об ответе.
— Я хотела… но тут пришли клиенты и …
— Ясно! — отрезала я, не желая слушать оправдания. — Напиши весточки мистеру Дрю и мистеру Слоуну, скажи, что заказ будет готов в срок не менее двух недель или они могут выбрать любую из готовых кукол. Ты задаток взяла?
— Нет.
— Вот и славно, значит, они смогут, при желании отказаться от моих услуг на ближайшее время. Что за третий заказ?
— Он довольно странный, я никогда об этом не слышала…
— Гвенда, не тяни марионеток за нити, они порвутся!
— Заказ поступил от придворного лицедея, его утром принес посыльный, а вместе с заказом задаток в десять золотых.
Хм, интересно… кто-то самостоятельно оценил мою работу. Смело.
— И что в этом заказе на марионетку тебя напугало?
— Он просит Ми…мимр… мимирующую куклу.
А вот это еще интереснее…
Я подошла к девушке и забрала карточку, на которой был оформлен заказ. Придворный лицедей или издевался надо мной, или решил выставить в дурном свете. На небольшой карточке с золотыми вензелями (явный признак близости ко двору) были написаны только два слова: «Мимирующая кукла». Ни конкретных, ни абстрактных пояснений к заказу не было.
Странно это… ох как странно, быть беде!
— Возможно стоит уточнить детали… — тихо предложила Гвенда.
— Нет, не будем. Мистер лицедей дал задание, оценил мою работу, а значит отчетливо понимает, чего он хочет.
— Но…
— И я выполню этот заказ, к завтрашнему дню. Отправь посыльного передать, что кукла будет готова не позже полудня.
— Хорошо, — согласилась девушка, абсолютно потеряв все нити моих нелогичных рассуждений.
Меня ждет очень интересная работа, а заказчика не менее интересный результат.
Мимирующая кукла довольно редкое явление, я вообще ее только в учебнике видела. Более того, такая кукла невероятно сложная в обращении. Это в некотором роде марионетка, только мягкая. Ее лицо может выражать мимику, как нарочную так и случайную. Весь секрет этой куклы заключается в голове. Она шьется по принципу перчатки, и от движения пальцев, кукла может шевелить ртом, ушами, губами, носом, морщится или улыбаться. Верхом искусства кукловода является возможность «есть» на публику.