Погладив живот, я начала петь песенку, чтобы успокоить сына. Он у нас рос мальчиком характерным и успокаивался от песен Валентины, разговоров и любящих рук своего отца и поцелуев Ками. Невероятно, но когда девочка целовала живот, мой сын (видимо) смущался и переставал бунтовать.
Ощутимый пинок в руку дал понять, что моя песенка не нравится малышу.
— Сынок, потерпи еще немного, пожалуйста, — уговаривала я, — мамочке нужно работать.
После этих слов стало только хуже… мой сын будет копией своего отца, по характеру так точно. Только я поняла, что беременна, как меня хотели посадить в безопасное место и не подвергать опасности. Мне запретили работать, так как поднимать тяжести и работать с некоторыми материалами вредно для меня и малыша. Пришлось долго и упорно спорить с мужем и искать компромиссы, так и получилось, что теперь я работаю только с тканью и деревом (за исключением этапов окрашивания и химической обработки). Даже помощника взять не получилось, ведь учить на деле я не могла.
Как же я была счастлива, когда мне поступил заказ на этнографические куклы… словами не передать. Муж, хмурясь, согласился, а вот сынок бунтовал.
— Ладно, маленький, на сегодня закончим, — мне пришлось уступить.
Завтра притащу Дориана в мастерскую и не выпущу, пока не закончу! Пусть сам договаривается со своим сыном.
Дориан любезно выполнил мою просьбу и перенес свою работу в мой бутик (за три года это стало нормальным явлением). Правда, сегодня у меня не было вдохновения творить этнографические куколки.
— Что делаешь? — спросил муж, обнимая меня со спины.
— Мышь, — довольно ответила я.
— Мышь? — удивился любимый. — Зачем тебе мышь?
— Не знаю, — пожала я плечами, — просто хочу мышь.
Сегодня я выбрала технику сухого валяния. Дымчато-серая шерсть послушно принимала нужную мне форму и радовала глаз. Хвостик из кожаного шнура, черные глазки-бусинки и забавный носик — пуговица. Я радовалась своей поделке. Как ребенок, пока не услышала дикий визг Софи.
Дор велел мне сидеть на месте, а сам побежал разбираться. Я не враг своему здоровью, поэтому сидела рядом с мышкой и старалась придумать, что там произошло. Смутил меня дикий хохот мужа.
Немного расслабившись, я откинулась в кресле и погладила живот. Через мгновение дом снова оглушил крик, только теперь он был моим.
— Ида, что? — в мастерскую ввалился Дориан, озираясь по сторонам, ища причину моего беспокойства. Не нашел…
Усмирив крик, я таки смогла указать на причину моего испуга — маленькая серая мышь.
Нет, я не боюсь грызунов… только если это не живые мышки с глазками-бусинками и носиком-пуговичкой.
— Любимая, а ты зачем мышь оживила? — поразился Дориан.
— Это не я…
— Но ведь ты у нас маг жизни, — усмехнулся муж.
— Дориан, это не я!
Пока мы спорили, милая мышка медленно скользила по рабочему столу, потому что лапки я для нее не предусмотрела. Я лишь на миг отвлеклась, как она тут же оказалась на моем животе.
— Ида, убери ее от моего сына, — Дориан недовольно указывал на мышку.
Я аккуратно пересадила ее на стол, но та вновь направилась в мою сторону. Мой живот буквально притягивал серую куколку животного. Попробовала снова убрать, но получила ощутимый удар в живот.
— Что? — удивилась я.
— Что «что?»? — нахмурился муж.
— Наш сын не хочет, что бы я убирала игрушку.
— Наш сын? Он оживил ее?
— Но это невозможно! Не может сила пробудится столь рано… — не верила я.
— Подожди… — Дориан выбежал из мастерской, но вскоре вернулся туда с трупиком мышки.
— Что это? — сморщилась я.
— Это то, что напугало Софи. Она сказала, что эта мышка упала ей под ноги…
— Мышка упала под ноги? В моем доме водятся мыши?!
— Милая, не это сейчас важно…
— А что?
— Наш сын не оживил мышь, он… переселил ее душу в игрушку.
— Но… НЕТ! Нет, Дориан, наш сын еще даже не родился, он не мог этого сделать! — сопротивлялась я очевидному.
— Проверим?
Муж аккуратно забрал куколку и положил ее на стол. Раз, два и серая дымка вырвалась из мышки.
— Черт! Невероятно… — прошептал Валенсис.
— Что невероятно? — спросила я. Нашего малыша явно не забавляла ситуация, потому что он снова начал драться. Как только его папочка ослабил контроль, дымка вновь вернулась в игрушку. Носик-пуговка недовольно дернулся и быстро уткнулся в мой живот.
— Наш сын душегуб? — прошептала я.
— Не совсем, — покачал головой Дориан.
— Я ничего не понимаю… — во мне бурлили паника и беспокойство. Происходило то, что мы не могли понять и объяснить.