Прием русской делегации американским правительством и народом превзошел все ожидания. Русские были поселены в гостинице «St. Regis» на углу 5-й авеню, недалеко от Центрального парка. Японцы, прибывшие неделей ранее русских, разместились в гостинице «Waldorf Astoria» на той же улице. Запись в дневнике И. А. Коростовца: «Витте отведено в третьем этаже четыре больших комнаты, спальня, гостиная, кабинет и столовая, так называемый suite. Обстановка комнат роскошная, но без банальности и совсем не напоминает отеля. Барон в седьмом этаже, я в пятом (плата по 6 долларов в день). Остальные наши товарищи расположились между 5 и 18 этажами. При каждой спальне отдельная комната с ванной и уборной. Кроме того, в комнатах большие чуланы для платья. Светло, чисто, просторно, а главное, комфортабельно. Телефон в самой комнате, несколько электрических лампочек. Таких гостиниц я в Европе еще не видел. В первом этаже огромная столовая, приемная, читальня, несколько гостиных, бар, телеграф, телефон, внизу парикмахер; во втором этаже также ряд гостиных и залы. Обстановка богатая, но без вычурности… Я уже бывал в Америке раньше и несколько знаком с американской жизнью и американцами. Сначала они кажутся расчетливыми материалистами, чуждыми идеализма и человеческих слабостей. Затем, когда их узнаешь ближе, начинаешь ценить высокие нравственные качества этих мужественных свободолюбивых граждан этой великой страны»71.
21 июля С. Ю. Витте вместе с агентом русского Министерства финансов Г. А. Виленкиным и в сопровождении двух полицейских в штатском отправился на экскурсию по городу. Заглянул на Нью-Йоркскую фондовую биржу; проезжая через бедный эмигрантский квартал, остановился, зашел в садик, где играли дети, взял на руки ребенка и поцеловал его. Местные жители, преимущественно еврейской национальности, узнав, что это С. Ю. Витте, устроили ему овацию. Затем он поднялся на крышу самого высокого из нью-йоркских небоскребов и полюбовался панорамой города. Нью-Йорк произвел сильнейшее впечатление на русскую делегацию, даже на И. А. Коростовца, который бывал в нем раньше: «Недостает разве отпечатка времени и истории, составляющих прелесть старых европейских городов, но зато много оригинальности и безграничного размаха. Мои товарищи подавлены грандиозным масштабом всего окружающего, лихорадочностью и демократичностью американцев, столь мало похожих по своим идеям и привычкам на нашего брата. Впрочем, демократичность не мешает классовой розни, которая, по-моему, даже заметнее, чем в Европе. Американец-миллионер, пожалуй, дальше от рабочего, чем наш барин от мужика»72.
В тот же день С. Ю. Витте дал интервью газете «The Evening Mail»: Россия потерпела неудачу, но не перестала быть великой державой, Японии улыбнулось военное счастье, но от этого она не сделалась непобедимой.
К переговорам враждующих сторон в Портсмуте было привлечено внимание всего мира. На имя Витте и Розена приходила масса писем и телеграмм со всего света. Разбор корреспонденции был поручен секретарю делегации. Большая часть писем содержала просьбу прислать автограф С. Ю. Витте; некоторые присылали конверты с марками и обратными адресами. Автор одного из писем советовал С. Ю. Витте поучиться в Америке, как управлять Россией; другого — не давать японцам денег, но уступить территорию и т. д. и т. п. Одно послание было адресовано прямо Николаю II. Его автор — дама, по предположению И. А. Коростовца, ясновидящая, ссылаясь на свои предчувствия, советовала заключить мир с Японией и ввести реформы, иначе России грозят страшные бедствия. В письмах жалели Николая II, который не по своей вине занимает русский престол, приглашали С. Ю. Витте в гости. Один изобретатель предложил купить за 2 млн долларов чудесное устройство, способное повернуть ход войны в пользу России. Некто Эльза Витте утверждала, что она родственница Сергея Юльевича и желала бы с ним познакомиться. Некоторые из писем Коростовец переводил для своего шефа. Глава делегации настаивал на том, чтобы секретарь отвечал всем, даже банальными словами любезности.
Барон Р. Р. Розен был доволен назначением С. Ю. Витте, особенно его заявлением, что он намерен действовать независимо от посторонних обстоятельств. «Это истинно русский человек, с русской душой, и я спокоен за результат», — заявил барон. Секретарь миссии вспоминал много лет спустя: «Прежде всего нас, бывших при нем, поразила удивительная легкость, с которой он, не имея профессиональной подготовки, вошел в выпавшую на его долю роль дипломата, его находчивость, гибкость и умение приспосабливаться к новой, чужой обстановке»73. Еще до начала переговоров он шокировал профессора Ф. Ф. Мартенса заявлением, что не считает нужным руководствоваться нормами международного права, а поведет дело так, как ему подскажут здравый смысл и обстановка.