После беседы с князем Е. Н. Трубецким председатель правительства заключил: это — Гамлет русской революции. Ранее пост министра просвещения им предлагался профессору Н. С. Таганцеву, видному юристу, знатоку уголовного права. Но Н. С. Таганцев отказался. Стать министром ему не позволило здоровье — больные нервы. Первой реформой, которую наметил С. Ю. Витте для высшей школы страны, должно было стать уничтожение процентной нормы евреев в вузах30.
Напряженно размышлял С. Ю. Витте над тем, кого предложить императору на ключевой правительственный пост министра внутренних дел. Первоначально обсуждалась кандидатура князя С. Д. Урусова — либерального политика, в прошлом кишиневского губернатора. Ее предложил премьеру князь А. Д. Оболенский.
Утром 19 октября князю С. Д. Урусову, находившемуся тогда в Севастополе, доставили копию телеграммы С. Ю. Витте с просьбой немедленно приехать в Петербург. Вторая телеграмма, совершенно паническая, была в тот же день получена им от А. Д. Оболенского: «Ради всего, что Вам и мне дорого, приезжайте скорее». Но выехать из Севастополя не представлялось возможным ввиду железнодорожной забастовки, и С. Ю. Витте посоветовал князю добираться в Петербург через Румынию, Австро-Венгрию и Германию. Такого путешествия С. Д. Урусов предпринять не мог, поэтому он подождал, пока заработают железные дороги, и 24 октября первым скорым поездом выехал из Севастополя. Утром 26 октября он был в столице.
Работа по образованию кабинета уже вовсю кипела. Ее очевидцем и стал С. Д. Урусов: «У Витте… я пробыл с 11 часов утра до 1 часу ночи, с двухчасовым перерывом на обед, во время которого я был, по его просьбе, занят переговорами с некоторыми общественными деятелями. За это время в моем присутствии вел переговоры со многими лицами, принимал депутации, говорил по телефону; я присутствовал при образовании и распадении разнообразных комбинаций, касающихся образования объединяемого и возглавляемого графом Витте кабинета»31.
Самое поверхностное знакомство с князем убедило С. Ю. Витте, что он не подходит в министры из-за отсутствия «полицейской опытности». Тогда и всплыла кандидатура Петра Николаевича Дурново. Но к ней резко отрицательно отнеслись либералы. Они предложили С. Ю. Витте на выбор несколько своих кандидатов, в том числе П. А. Столыпина и Г. Е. Львова. Зашла речь и о том, чтобы премьеру лично возглавить ключевое министерство.
Г. Е. Львова председатель Совета министров забраковал, о П. А. Столыпине высказался неопределенно. Предложение взять себе Министерство внутренних дел делалось председателю правительства не только слева, но и справа, а конкретно — Д. Ф. Треповым, который с поста столичного генерал-губернатора и товарища министра внутренних дел переместился на спокойную должность дворцового коменданта. Как писал некоторое время спустя сам С. Ю. Витте, «…я на это согласиться не мог, так как, во-первых, чувствовал, что не буду иметь на это времени, и, действительно, занимая лишь пост председателя Совета в это еще не столько революционное, как сумасшедшее время, я занимался по 16–18 часов в сутки, а во-вторых, главное, потому, что министр внутренних дел есть министр и полиции всей империи и империи полицейской по преимуществу, я же полицейским делом ни с какой стороны никогда в жизни не занимался, знал только, что там творится много и много гадостей»32.
В последних числах октября 1905 года председатель правительства пригласил к себе для совета по вопросам современного политического положения лидера кадетской партии Павла Николаевича Милюкова. Историк по образованию (он был учеником В. О. Ключевского), приват-доцент П. Н. Милюков написал воспоминание об этой встрече с премьером.
«Витте принял меня в нижнем этаже Зимнего дворца, с окнами, выходящими на Неву, в комнате, носившей какой-то проходной характер». Разговор П. Н. Милюкова с премьером начался с вопроса С. Ю. Витте о том, почему в его правительство не идут общественные деятели. Далее состоялся следующий диалог: «Не идут, потому что не верят. — Что же делать, чтобы поверили? — Надо не ограничиваться обещаниями, а немедленно приступить к их выполнению». Первое, что посоветовал сделать гость, — выбрать из числа бюрократов нескомпрометированных людей и составить из них кабинет «делового типа», который своей работой докажет всю серьезность реформаторских намерений царской администрации. «При моих словах о „деловом кабинете“ как временной замене „общественного“ Витте как-то сразу преобразился: с места протянул мне свою неуклюжую руку и, потрясая мою, ему протянутую с некоторым недоумением, громко воскликнул: „Вот, наконец, я слышу первое здравое слово. Я так и решил сделать“»33.