С. Ю. Витте много раз обвиняли в политическом отступничестве, беспринципности и безыдейности. Подумать только, пылкий сторонник неограниченного самодержавия сделался творцом первой российской конституции! В «Воспоминаниях» он так объясняет мотивы своего поведения: «…Как по моим семейным традициям, так и по складу моей души и сердца, конечно, мне любо неограниченное самодержавие, но ум мой после всего пережитого, после всего того, что я видел и вижу наверху, меня привел к заключению, что другого выхода, как разумного ограничения, как устройства около широкой дороги стен, ограничивающих движение самодержавия, нет. Это, по-видимому, неизбежный исторический закон при данном положении существ, обитающих на нашей планете. Нельзя жить так, как хочется, а как неодолимые препятствия к сему побуждают и приводят»207.
Деньги и время
В апреле 1906 года председатель правительства завершил и еще одно дело, в действительности первостепенное по важности. Речь идет о совершении международного займа, самого крупного в истории Российской империи. Он предназначался для ликвидации последствий Русско-японской войны и восстановления материальной части русской армии и флота.
В новое и новейшее время человеческой истории продолжительные войны между государствами финансировались в большинстве случаев путем выпуска в обращение бумажных денег без металлического покрытия. Но тогда, в начале 1904 года, когда разразилась Русско-японская война, никому в российском правящем истеблишменте и в голову не приходило, что японцы способны на продолжительное вооруженное сопротивление и, более того, на внушительные победы над могучим противником. «Ведь Серафим Саровский предсказал, что мир будет заключен в Токио, значит, только одни жиды и интеллигенты могут думать противное», — иронизировал С. Ю. Витте.
В первое время многое говорило в пользу такого предсказания. Внезапная ночная атака японских миноносцев на русские боевые корабли, открыто стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура, получилась не слишком успешной. Из 16 выпущенных ими торпед в цель попали только три. Ни один из броненосных судов Тихоокеанской эскадры, по которым японцы стреляли торпедами почти в упор, потоплен не был. Повреждения получили «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсер «Паллада»208. Блестящий подвиг моряков русского крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» привел в восхищение весь мир. Весьма оптимистически звучала телеграмма, посланная 12 февраля А. И. Путиловым, тогда директором Общей канцелярии Министерства финансов, агенту того же министерства в Париже Артуру Германовичу Рафаловичу: «Прошу опровергнуть категорически слух о предстоящем займе и утверждать, что ресурсы казначейства достаточны для продолжительной войны. При составлении опровержения иметь в виду все-таки, что возможность заключения займа в будущем не исключена, если война затянется и примет большие размеры»209.
Оптимистическое настроение царило и в заседании Комитета финансов, собравшемся 17 марта 1904 года для обсуждения плана сохранения финансовой стабильности на период войны. План был предложен министром финансов В. Н. Коковцовым, а центральной его фигурой было положение о том, что ни в коем случае нельзя прекращать безостановочного размена бумажных денег на золото. Оно означало отказ от финансирования войны через бумажно-денежную эмиссию.