«Дворяне-дегенераты» имели право на занятие высоких постов в государственном управлении по одному факту принадлежности к высшему сословию. Бороться с этой несправедливостью С. Ю. Витте предлагал следующим способом: дворянские права должны приобретаться не только за отличия на государственной службе, но и за заслуги на поприще общественного служения, занятий промышленностью, сельским хозяйством, торговлей, науками и искусством106. Его предложение не встретило поддержки ни в кругах высшей бюрократии, ни у императора Николая II.
Какие только мысли и чувства не уживались в голове и душе русского помещика! Владельцы родовых дворянских усадеб, сдававшие крестьянам землю в краткосрочную аренду на грабительских условиях, исповедовали самые передовые либеральные взгляды, метали громы и молнии в адрес правительства за его бессовестную налоговую политику и одновременно вожделели дешевых, а еще лучше бесплатных, ссуд из Дворянского банка.
Свои домогательства они обращали непосредственно к престолу. В 1895 году подвернулся удобный предлог — предстоящие коронационные торжества. Когда до министра финансов дошли слухи, что в дворянских кругах что-то затевается, он направил К. П. Победоносцеву обеспокоенное письмо (датировано 29 апреля 1895 года): «Сегодня мне передал Анатолий Павлович Иващенков, что… И. Н. Дурново к 6 мая готовит какой-то новый указ о льготах дворянству. Ведь это будет просто беда! Уже теперь рескриптом взбаламучено море всяких вожделений — что же будет потом? Еще вчера Тертий Иванович (Т. И. Филиппов, государственный контролер. — С. И.) спрашивал меня, не случилось ли что-либо особенного, так как утром его камердинер спрашивал: „Правда ли, барин, что вышел царский приказ, чтобы нас опять обратить в крепостных?“ Ведь на верху, по далекости расстояния, а И. Н. Дурново и Ко по близорукости, не видят, какую они готовят смуту»107.
Профессор Константин Петрович Победоносцев, обер-прокурор Святейшего синода Русской православной церкви, был крупнейшей фигурой из всех окружавших в то время царский престол. Высокодаровитый человек, правовед выдающейся учености, он страдал тем недостатком, каким и ныне страдают многие почтенные юристы, а именно: полным отсутствием творческого жизненного начала. Относясь ко всему остро критически, необыкновенно сильно и ярко живописуя язвы государственного и общественного устройства России, ничего конструктивного предложить он не мог. Это свойство его ума отмечено в заслуживающих доверия мемуарных источниках, например, воспоминаниях Е. М. Феоктистова, откуда взята следующая цитата: «По-видимому, он полагал, что, излив свои сетования, он сделал все, чего можно от него требовать, и затем остается только уповать на милосердие промысла. Конечно, трудно было согласиться с этим; Константину Петровичу возражали, что бездействие правительства должно привести Россию к страшным бедствиям, — в ответ на это он приводил странный аргумент, он указывал на то, что никакая страна в мире не в состоянии была избежать коренного переворота, что, вероятно, и нас ожидает подобная же участь и что революционный ураган очистит атмосферу. Хорошее утешение! Однажды кто-то весьма основательно заметил ему на это, что если все государства подверглись революционным потрясениям, то не было еще примера, чтобы правительство, так сказать, включало революцию в свою программу, считало ее таким неизбежным явлением, с которым бесполезно бороться»108.
Твердая жизненная позиция К. П. Победоносцева внушала уважение, а ум и образованность делали общение с ним полезным и приятным. «…Из всех государственных деятелей России, — писал С. Ю. Витте, — с которыми мне пришлось иметь дело во время моей, хотя и недолгой государственной карьеры, но столь разнообразной по различным событиям, случавшимся во время моей государственной деятельности, Константин Петрович Победоносцев был человек, наиболее выдающийся по своему таланту или, вернее, не столько по таланту, сколько по своему уму и образованию; мне было гораздо приятнее беседовать с Победоносцевым, гораздо приятнее, нежели со всеми остальными моими коллегами и другими государственными деятелями России, с которыми мне приходилось встречаться»109.