— И как же мы поступим? — жену явно заинтересовало моё поведение.
— Ольга Платоновна, лично мне не нравится то, что нами играют как марионетками. Я как тупой бретёр размахиваю шпагой, вы словно кукла моргаете глазками, делаете вид, что не замечаете осуждающих, насмешливых и высокомерных взглядов. Или вынуждены осаживать возомнивших о себе слишком много. И всё ради того, чтобы точка кипения дошла до верхнего предела, и Зарецкие могли нанести удар по репутации Каменецких. Фанфары, литавры, род извечных врагов посрамлён, буря в стакане свершилась, и всем плевать на то, что чувствуете вы.
— Что вы предлагаете?
— Всё просто. Давайте разрубим этот гордиев узел, и не позволим никому из них взять верх.
— И как мы этого добьёмся?
— Для начала навестим лекаря Жилина чтобы прояснить вопрос по вашему дедушке. Надеюсь его слов будет достаточно, и вы наконец поверите в причастность старого князя.
— И зачем вам это?
— Скажем, мне скучно быть сволочью в одно лицо. — Пожал я плечами.
— Допустим. И что дальше?
— А дальше будем удивлять народ. Но для начала расправимся с нашими яствами. И, да, надо бы сбросить с вас метку. — Подмигнул я.
— Это не сложно.
— Кстати. Это вам.
Я выложил перед ней золотой перстень с вделанной в него сферой третьего ранга, и выгравированной изящной шестёркой.
— «Щит»? — предположила она.
— На триста десять единиц. С первой обратившейся твари, добытой в секторе принадлежащей вам заставы. Больше пожалуй и не нужно, сфера будет слишком крупной.
— Как по мне, то и эта изяществом не блещет. — Рассматривая массивное кольцо, заметила она.
— Зато защита на высоте.
— Что же, благодарю.
Надевать перстень она не стала, оставив на пальце свой, изящный, и вовсе без сферы. Подарок же забросила в сумочку. И как мне показалось, с эдакой долей пренебрежения. Или это я себя уже накручиваю, выискивая то, чего и близко нет?
Покончив с вкусняшками мы направились к воротам. К этому моменту Ольга уже успела сбросить метку, и Любавин не мог видеть, что мы собираемся покинуть территорию университета. Дошли до пятачка и наняв лихача покатили в Замоскворечье, к дому довольно известного в столице лекаря.
Ну что сказать, дом вполне соответствовал статусу. Уж и не знаю, то ли он модный, то ли и впрямь способный творить чудеса, но практика у него впечатляющая. Внутри никакой строгой утончённости фасада, обстановка вычурно роскошная. Такое впечатление, что Жилин из нуворишей, дорвавшихся до больших денег. Хотя он происходил из старинного дворянского рода, но быть может из обедневшего. Я не в курсе.
— Как доложить? — встретил нас дворецкий.
— Княжна Зарецкая, с супругом. — Представилась Ольга.
Я не стал лезть в бутылку. В конце концов, таковы правила этикета. И вообще, я тут не для самоутверждения, а на имя княжны реакция должна быть именно так, на которую мы и рассчитываем.
— Вам назначено? — поинтересовался дворецкий.
— Нет. Но ты доложи братец, что я по весьма срочному делу и не задержу Сергея Александровича надолго.
— Извольте обождать, ваша светлость. — Почтительно поклонился дворецкий и ушёл с докладом.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и пяти минут, как в гостиную, или всё же с удобствами обставленную приёмную для родовитых посетителей, вышел мужчина, весьма моложавого вида, чуть старше пятидесяти лет.
— Здравствуйте, Ольга Платоновна. — Приложился он к её ручке. — Никита Григорьевич. — Обозначил он поклон мне. — Я прошу прощения, но дело в том, что вскоре должна подойти посетительница.
— Мы буквально на пять минут, Сергей Александрович. Не могли бы вы провести нас в ваш кабинет, чтобы мы не теряли время. Дело чрезвычайно срочное. — Заверила Ольга.
— Да, да, конечно. Прошу. — Сделал он приглашающий жест.
Едва мы вошли в кабинет, как я не мудрствуя лукаво уколол его дротиком смоченным в блокирующем зелье. Реакция лекаря на потерю контакта с вместилищем была предсказуема. Удивление, паника и даже ужас. Тем паче, что я сразу подбил ему ногу, и тут же скрутил, пережав горло, лишая его возможности дышать.
Ольга оказалась не менее удивлённой, но при этом всё же не стала кричать и требовать, чтобы я отпустил хозяина дома. Тот же в свою очередь не мог ничего противопоставить усиливающим рунам, накачавшим мои мышцы изрядной силой. Вот уж допинг, так допинг, ВАДА нервно курит в сторонке.