— Я не готова поверить вам, Никита Григорьевич. — После минутного раздумья, произнесла она.
— А сделать следующий шаг, чтобы разрушить интригу с нами на первых ролях?
— Что вы планируете сделать?
— Сегодня уже поздно. Так что, отложим это на завтра.
Глава 23
Гордиев узел
— Разрешите, Станислав Петрович? — заглянул я в приоткрытую дверь кабинета ректора.
— К чему спрашивать, если секретарь уже сказал вам проходить? — закрывая папку с какими-то бумагами, недовольно пробурчал тот.
Конев Станислав Петрович, возглавлял Московский государственный университет на протяжении вот уже двадцати лет. До этого ещё пятнадцать служил здесь же преподавателем и заведующим кафедры алхимии. А до того, армия, две войны и несколько лет на границе с дикими землями. Помотало его, и характер за эти годы у него сложился непростой. Собственно именно по этой причине он и выбился на эту должность.
Вернее, его подметил и подвёл под неё прежний ректор, тоже не отличавшийся добрым нравом. Иным тут и не место. Сожрут. Тут ведь в кого не плюнь, родовитый, гонористый и с большими связями. Иди дай таким укорот, даже если за твоей спиной государь. Он ведь не самодержец, чтобы указывать князьям, да боярам из древних и богатых, а главное влиятельных родов. Тут нужно обладать недюжинным характером, и суметь сплотить вокруг себя сильную команду из преподавательского состава.
Я с уверенностью могу сказать, что они представляют собой реальную и серьёзную силу. Да ещё и при своём мощном алтаре. Тронь таких и самим же мало не покажется. Плюсом к этому прошедшие через их руки десятки тысяч студентов, многие из которых после выпуска вовсе не отвернулись от своих учителей. Мало того, готовы прийти на помощь по первому зову. Словом, связываться с универом, может статься себе дороже даже для самых могущественных родов царства. Причём не только с нашим, но и с провинциальными. Вот и не трогают их, а они держатся слегка на особицу, но неизменно на стороне государя.
К чему это я? Кто-то другой скорее всего отказал бы в нашей просьбе, из опасений навлечь гнев Зарецких и Каменецких. Но Конев мог себе позволить их недовольство. В то же время имеет некоторую заинтересованность в оказании нам помощи…
Следом за мной в кабинет прошла Ольга. При этом выражение лица ректора скривилось, словно он съел дольку лимона. Не то чтобы он не умел владеть собой. Скорее уж хотел показать своё неудовольствие. Ему не очень нравилось, когда его студенты сочетались браком ещё до выпуска, и уж точно не по душе, когда заводили детей ещё до выпуска. Причём это касалось не только меня, которому предстоял ещё один год обучения, но и выпускницу Ольгу.
— Итак, милостивые государи, чем могу быть полезен? Или вы, Никита Григорьевич, пришли сообщить мне об очередной дуэли?
Вообще-то, дуэли поощрялись, а сам ректор полагал, что молодые люди должны драться и закалять характер. В конце концов, университет выпускал представителей воинского сословия и их удел в первую очередь война. Во всяком случае, для подавляющего большинства. Но моя манера прикладываться противникам по голове… Когда-нибудь ведь и окончательно могу приголубить. А такой исход Коневу нравится не больше студенток оказавшихся в тягости.
— От драки я не бегаю, и готов поставить на место любого зарвавшегося нахала. Но сейчас пришёл просить вас помочь нам разрешить кривотолки и избавить меня от необходимости регулярного посещения манежа.
— Даже так. И чем же я могу вам помочь?
— Главный лекарь университета мог бы провести обследование нашего ребёнка на предмет отцовства.
— Вы имеете сомнения по данному поводу, Никита Григорьевич?
— Я? Нет. Но не могу сказать того же самого о других студентах. Для многих из них эта тема волнительна.
— И что будет если я откажу вам?
— Ничего. Мы просто уйдём. А я буду вынужден продолжать отстаивать честь моей супруги.
— Не свою?
— Нет. Меня это задевает в меньшей степени. Вот только боюсь, что я уже выбрал лимит предупреждений, и не уверен, что следующий лжец выживет.
— Полагаю, что с вашей стороны нечестно использовать вашу дарованную способность. Я могу лишь догадываться о ней, но не кажется ли вам, что это сродни игре краплёными картами.
— Если бы я перед поединком принимал усиливающие зелья, как поступало большинство моих противников, то ваше сравнение было бы справедливо. Подобное можно сопоставить с пометками карт. Но можно ли обвинять в мошенничестве того, кто обладает талантом просчитывать игру? Ему стоит изображать из себя идиота в угоду окружающим? Всем известно, что я от природы сильный одарённый, а значит имею скрытый козырь в рукаве. Всё просто. Не уверен в своих силах, держи язык за зубами. Не умеешь плавать, не прыгай в воду.