Анна остановилась, коротко сказав что-то своим спутникам. Пристальный взгляд скользнул по окнам домов, цепляясь за разбитые стекла и перемазанные грязью и кровью стены. Женщина подняла обе руки вверх и медленно повернулась вокруг своей оси.
- Пустите их, - Гаврош кивнул в сторону окон. И, отвечая на недоверчивый взгляд друга, добавил, - это медики, Натан.
Они стояли в плотном кольце повстанцев, чуть нервно оглядываясь на оружие, направленное в их сторону. Анна и ее студенты, нервно сжимающие пальцами ладони своих друзей. От них веяло страхом. Вот только боялись они сейчас тех, кого еще вчера могли назвать если не друзьями, то товарищами. Это неприятно царапнуло по нервам.
- Зачем вы здесь?
Уголок губ Анны дернулся в скептическую усмешку. Но ответила она все же серьезно. Опасно отшучиваться на глупые вопросы человека, который держит тебя на прицеле.
- Кажется, помощь медиков вам не помешает, - Анна едва заметно кивнула на Натана, рука которого была наспех перевязана, а за ним еще на нескольких студентов, которым пришлось самостоятельно справляться с первой медицинской помощью.
Гаврош покачал головой.
- Вам нельзя в это лезть, - он окинул взглядом медиков, - тем более девушки…
- Да ну? – в этот раз голос подала Бьянка. Пару минут назад, когда в разговор пытался вмешаться кто-то из медиков, Анна его оборвала. Но в этот раз, скользнув взглядом с Гавроша на Бьянку и обратно, она посторонилась чуть в сторону, позволив девушке фурией нависнуть над Гаврошем.
- Я стреляю лучше тебя.
- Это не учение, Бьянка! – прошипел Гаврош сквозь зубы. Но был удостоен только такого же злого шипения в ответ:
- А это не только твоя страна, Гаврош!
Несколько долгих мгновений они испепеляли друг друга взглядами. Но, встретив равное сопротивление, поднявшаяся волной злость, внезапно откатилась назад, оставив по себе только горький привкус досады. Неприятный, раздражающий своей неизбежностью.
Анна, волею случая оказавшаяся между ними, медленно перевела взгляд с одного студента на второго. И, закатив глаза, взяла обоих за плечи и оттолкнула друг от друга, проходя вперед.
- Баррикады стройте, олухи, - коротко бросила она.
И только обернувшись, Гаврош заметил, что студенты уже успели опустить оружие, принимая товарищей в свои ряды.
Медики разбрелись и занялись работой быстро. Тех, кто был серьезно ранен, они отсеяли и занялись лечением. Те, кто мог ходить или лечение которых решалось одним-двумя заклинаниями, отправились перегораживать улицу баррикадами. Они использовали в качестве материалов все, что попадалось под руку. Из дома были вытащены шкафы, столы, горой навалены стулья…
Деревянный обломок, в который Гаврош уперся ногой, хрустнул и стал на свое место, как влитой. Было что-то странное в том, как выглядела баррикада, как она собиралась из тысячи небольших частей, словно детский конструктор. Или некий монстр, готовый оскалить свои обломанные клыки. Парень усмехнулся. Прямо во лбу монстра, где-то на уровне верхних окон домов, Натан старательно устанавливал зеленый с золотом флаг.
Анна сбежала по кривому боку, скользнув рукой о стену дома.
- Леди Гротес, - окликнул Гаврош, спускаясь вслед за ней. Женщина почти не отреагировала, только кивком головы давая понять, что слышит. Она скользнула взглядом по нескольким медикам, которые еще занимались лечением. Привлекла чье-то внимание тихим свистом и так же тихо, одним движением, подсказала, что он делает не так. Студент кивнул в ответ.
- Анна, - подала голос женщина, как только Гаврош оказался рядом с ней. И, подняв голову на парня, она усмехнулась, - на брудершафт мы, конечно, не пили, но совместно пролитая кровь тоже идет в зачет.
Анна раскрыла ладонь, показывая разодранную кожу. Ломая на части один из стульев, она распорола руку, но залечивать не стала. И в чем-то Гаврош мог ее понять – по его локтю все так же струилась кровь из раны, разодранной уже, кажется, в третий раз. Но за баррикадой все еще хватало тех, кому помощь была нужнее.
Гаврош улыбнулся.
- Хорошо, Анна, - он еще скосил взгляд на флаг, который вновь лихо рванул ветер, - вы сказали…
- Я сказала подумать, - перебила Анна. И, улыбнувшись, добавила, - я не говорила не делать.
Ночь вступала в свои права все активнее, рассыпая на черных небесах звезды. Но вместе с ней приходил холод. Он проникал под кожу, охватывая уставшее тело, заседая у костей. Гаврош где-то в процессе построения баррикады лишился обоих рукавов. Один, зацепившись, оторвал до конца, чтобы не мешался. Второй отобрали медики, на немой вопрос ответив тем, что им нужно для перевязки. А ему не помешает внести симметрию в образ.