Женщина подошла к старому комоду и достала шкатулку. Раскрыла ее и при тусклом свете свечных ламп внутреннее содержание этой шкатулки заблестело. Она аккуратно достало его и положила на холодную ладонь Вивьен. Это был маленьких серебряный ключик.
- От чего он? – любуясь, спросила девушка.
- Не знаю. – развела руками госпожа де Луаф. – Он сказал, что Вы, когда придет время, сами обо всем догадаетесь.
На несколько минут воцарило молчание. Вивьен рассматривала внимательно ключ: он был на длинной серебреной цепочке, как раз на ее шею. Она надела его и тут же почувствовала какую-то резкую боль, покалывание внутри, а затем будто опустошение и необычайное спокойствие.
- Ну, что же, я несу чай. – вдруг громко воскликнула старушка, чтоб развеять образовавшуюся тишину.
- Нет-нет, благодарю. – как-то холодно и резко ответила Вивьен. – Я так устала с дороги. Выдался столь длинный путь. Если Вы позволите, я б предпочла немного отдохнуть.
- Да, конечно. Понимаю. Я сейчас постелю наверху.
Они поднялись по крутой и узкой лестнице.
- Вы такая бледная, будто бы в Англии вообще солнца не бывает. – стеля постель, начала беседу мадам де Луаф. Она не любила тишину и молчание. Особенно после смерти мужа. Долгое время ни с кем не общалась, переживая и оплакивая свою утрату, у нее развился страх одиночества, боязнь ночи и темноты, да, и прочие страхи также не дремали. Порой ей снились кошмары. Будто кто-то или что-то невидимое высасывает из нее жизнь, а она лежит на постели, не способная пошевелить своими членами, и чувствует, как холод поднимается по ее плоти, от пят к голове, медленно, но решительно, овладевая каждой частью ее бренного тела. Приезд Вивьен дал ей надежду на «спасение», ведь теперь ей нужно помочь этой молодой особе, а, следовательно, нет времени на прочие «глупости» и на саму себя.
- Да. Там редко хорошая погода. – тихо ответила девушка.
- Я слышала, что постоянно высокая влажность из-за туманов.
- Да, это так.
- Ох, Париж тоже не балует. Все дожди да дожди… Да и зимы какие-то теплые стали. А лето, как назло, холодное с, пронзающем до костей, ветром и грозами…
Она постелила Вивьен большую постель и, пожелав доброй ночи, закрыла дверь с другой стороны комнаты. Девушка упала на кровать и плотно-плотно сомкнула глаза. Но заснуть все равно не смогла.
- Как же я устала! – прошептала она и встала.
За окном уже была ночь. Полный месяц. Мерцание звезд. Она присела на подоконник, а через мгновение уже спрыгнула во двор. Старые часы в гостиной пробили полночь. Парижский люд уже давно спали. Только бездомные да цыгане, устроившие себя табор у воды, продолжали бодрствовать. Вивьен провела носом по воздуху и резко рванула в кусты.
4. Художник
Ночью Вивьен никак не могла решиться. Спать она не могла, и голод снова стал ее одолевать. Культурно ли будет отправится ночью к новому знакомому? Не воспримет ли он ее легкомысленно? Он и так позволил себе слишком много фамильярности по отношению к ней! А она? Почему не остановила? Вивьен корила себя за свою потерянность. Но все же, сжав в кулаке все смущение, волнение, страхи и выдумки, она скользнула через окно и отправилась по указанному адресу. Несколько раз она пыталась повернуть назад, но делая несколько шагов в обратном направление, все же возвращалась к прежнему курсу. Уже подходя к его дому, она учуяла его запах. А нос у вампиров чувствительнее, чем у ищеек. Но запах редко у кого свой, чаще всего он приобретенный от тех же парфюм или сигар. Но вот от него… от него пахло… жизнью! По крайней мере, так казалось Вивьен.
Девушка поднялась на 4 этаж и только хотела постучаться в дверь, как та сама открылась. Перед нею и на пороге, расплываясь в улыбке, стоял Батис.
- Я знал, что ты придешь! - сказал он, не скрывая наплывающую радость.