- Кто это? - улыбнулась леди Мадлен.
- Прославленный Эспер Георг, только что... - снова начал знаменитый фокусник, но Вивиан помешал ему провозгласить свою речь сначала.
- Леди Мадлен, это - один из самых странных подлецов из тех, кого я когда-либо где-либо встречал, но, думаю, можно добавить, что он еще и честный. Что скажешь, Эспер?
- Честнее, чем лунный свет, милостивая леди, потому что он предает всех, и не столь честный, как самореклама, потому что она не предает никого.
- Друг мой, у вас на всё готов остроумный ответ.
- Мое остроумие подобно суетливому слуге, милостивая леди - он всегда тут как тут, когда никто не нуждается в его услугах, но в случае нужды его не дождешься.
- Идем, я должен купить парочку твоих замшевых браслетов. Почем ты их продаешь?
- Я ничего не продаю: всё это бесплатно для красоты, добродетели и благородства - вот мои единственные покупатели.
- Но благодарность не пополнит твои запасы товаров, Эспер, - возразил Вивиан.
- Истинно так! Но мои покупатели склонны оставлять малозаметные доказательства, подтверждающие их обязательства передо мной, это - опора моего благосостояния и в то же время - доказательство их осмотрительности. Но кто это там идет? - спросил Эспер, доставая горн. Увидев этот инструмент, леди Мадлен вспомнила, насколько лучше слушать музыку на расстоянии, и быстро удалилась, уступив место удивительной семейной процессии.
Три дочери шли в ряд, по бокам их сопровождали двое старших сыновей - это была первая вереница. Отец, дородный зажиточный мужчина, шел за ними под руку с женой. За ними шли две няньки с детьми нежного возраста пяти-шести лет. Второй дивизион великой армии состоял из трех младших сыновей, следовавших сразу за ними. Возглавлял эту процессию домашний учитель. Гувернантка и две младшие дочери шагали следом, а замыкали шествие в глубоком фланге маркитанты лагеря в лице двоих лакеев в богатых ливреях, каждый из которых нес корзину модных товаров, купленных во время прогулки этого народа лишь в одной части базара.
Труба Эспера Георга подействовала на большую компанию надлежащим образом. Верховный главнокомандующий остановился у маленького прилавка, и, словно услышав сигнал общей атаки и грабежа, ряды процессии смешались. Каждый бросился на свою добычу, только няньки пытались сохранять видимость дисциплины, домашний учитель да гувернантки, с огромным трудом подавлявшие рано проснувшийся у этого полка легкой пехоты вкус к грабежу трофеев. А Эспер Георг был в своей стихии: он шутил, помогал, показывал товары, объяснял, трепал щечки детей и делал комплименты старшим, и, наконец, получив невероятную прибыль и продав почти весь свой товар - заплатил ему из большого увесистого кошелька дородный отец, абсолютно не способный понять сложные счета и обесцененную валюту, с большой прямотой передал кошелек прямо в руки хозяина киоска, пожелав, чтобы тот взял столько, сколько ему нужно.
- Надеюсь, мне можно справиться о мисс Фейн, - сказал Вивиан.
- Ей всё лучше, мы собираемся присоединиться к ней на Липовой аллее. Если вы присоединитесь к нашей утренней прогулке, это доставит нам огромное удовольствие.
Ничто в мире не могло бы больше обрадовать Вивиана, он чувствовал, что его переманивают на сторону леди Мадлен, и лишь жалел о своем знакомстве с бароном, потому что чувствовал - существовала некая тайная причина, мешавшая тесной дружбе его сиятельства с семьей Трэвор, которой он при иных обстоятельствах с легкостью добился бы благодаря своим талантам и положению в обществе.
- Кстати, - сказала леди Мадлен, - не знаю, позволено ли мне поздравить вас с блестящим успехом в Редуте прошлой ночью. Чистой воды везение, что все остальные не сожалеют о вашем приезде в Эмс столь же, как мистер Германн.
- Везение было невероятное. Жалею лишь о том, что богиня удачи осыпала своими щедротами человека, их не желавшего и не заслуживавшего - я вовсе не желал разбогатеть, и, поскольку я никогда не страдал от ее капризов, вряд ли справедливо, что я благодаря им разбогател.
- Значит, вы не часто предаетесь азартным играм?