Вивиан улыбнулся теплому обращению мисс Фейн, не в силах упорствовать в своем отказе, хотя она была раздражена отсутствием своего кузена.
Так что вскоре Вивиан к ним присоединился.
- Леди Мадлен помогает мне в очень важной работе, мистер Грей. Я делаю наброски долины Рейна. Я знаю, что вы знакомы с этим пейзажем, возможно, вы могли бы помочь мне советом касательно этого вида на старый замок Хатто.
Вивиан столь досконально знал каждый уголок Рейнланда, что ему не составило труда предложить необходимые изменения. Наброски ярко изображали пейзаж, на точность изображения которого претендовали, и Вивиан забыл о своей меланхолии, обращая внимаение прекрасной художницы на интересные объекты, которые не были известны или отмечены в путеводителях и путевых дневниках.
- Вы, должно быть, с большим интересом ждете путешествия в Италию, мисс Фейн?
- С величайшим интересом! Но даже на Аппенинах я не забуду Рейн.
- Выбранные нами попутчики, лорд Маунтени с семейством, уже в Милане, - сказала Вивиану леди Мадлен, - мы должны были присоединиться к их компании. Девичья фамилия леди Маунтени - Трэвор.
- Я имел удовольствие встретить лорда Маунтени в Англии, у сэра Бердмора Скроупа, вы с ним знакомы?
- Шапочно. Маунтени проводят зиму в Риме, надеюсь, мы там к ним присоединимся. Вы близко знакомы с их семейством?
- С мистером Эрнестом Клеем, племянником его светлости, я встречался не раз, думаю, в соответствии с общепринятыми формулировками я мог бы назвать его своим другом, хотя понятия не имею, где он сейчас, и, несмотря на то, что он очень изменился, в мире едва ли сыщется двое людей менее схожих устремлений и темпераментов, чем мы с ним.
- Эрнест Клей! Он - ваш друг? Он в Мюнхене, при дипломатической миссии. Вижу, вы улыбаетесь, представляя как Эрнеста Клей составляет протокол!
- Мадлен, вы так и не прочли мне письмо Кэролайн Маунтени, как обещали, - сказала мисс Фейн. - Полагаю, оно полно восторгов: «Альпы и Аппенины, Пиренеи и река По?».
- Вовсе нет: письмо содержит отчет о балете в «Ла Скала», который, если верить Кэролайн, в тысячу раз интереснее, чем Монблан или Симплона.
- Одно из бессмертных творений Вигано, полагаю, - сказал Вивиан. - Он поднял балет действия до высот трагедии. От отца я слышал о невероятном воздействии его «Весталки» и «Отелло».
- Но все-таки, - возразила Вайолет, - не люблю профанацию «Отелло». Это не для опер и балетов. Нам нужны захватывающие слова.
- Истинная правда, но все же Паста исполнила свою партию великолепно, я редко видел более мастрский эффект, произведенный каким-либо актером в мире, чем две недели назад в Дармштадской опере, это был Уайльд в «Отелло».
- Думаю, история Дездемоны - самая трогательная сказка в мире, - сказала мисс Фейн.
- Жестокая гибель женщины, молодой, прекрасной и невинной, безусловно - самая ужасная из трагедий, - заметил Вивиан.
- Я часто задаюсь вопросом, - сказала мисс Фейн, - какая судьба наиболее ужасна для молодой девушки: встретить смерть после жизни, полной тревог и страданий, или внезапно умереть в радости среди того, что приносит в жизни радость.
- Что до меня, - сказал Вивиан, - во втором случае, думаю, смерть вряд ли можно считать злом. Сколь предпочтительнее такая судьба, чем смерть после долгого обучения скорби, в конце которого мы столь же не хотим умирать, как в его начале!
- Но все же, - возразила мисс Фейн, - идея внезапной смерти пугает.
- Очень пугает, - пробормотал Вивиан, - в некоторых случаях, - он думал о человеке, которого преждевременно отправил на Страшный суд.
- Вайолет, дорогая! - сказала леди Мадлен. - Ты закончила свой рисунок Бингенлоха?
Но мисс Вайолет не хотела менять тему разговора.
- Это в любом случае очень страшно, мистер Грей. Сколь немногие из нас готовы покинуть сей мир без предупреждения! И если благодаря молодости, полу или природной склонности некоторые могут быть подготовлены к великому переходу лучше, чем их ближние, все же я считаю, что в тех случаях, когда на наших глазах наши ближние вдруг покидают этот мир без видимой физической или душевной боли, наличествует аспект страдания, который никто из нас не в силах понять - ужасное осознание того, что смерть можно встретить в расцвете сил, это мгновение страдания из-за своей интенсивности и новизны может оказаться вечной мукой. Я всегда считала такой конец самым ужасным из избавлений.