- Клянусь носком Терпсихоры! - воскликнул мистер Сент-Леже. - Я собираюсь танцевать.
- Но вспомни, как много ты сегодня сделала! Давай сохранять умеренность: хотя ты чувствуешь себя намного лучше, все же подумай, как ты отступаешь сегодня от своих обычных привычек!
- Но, дражайшая леди Мадлен, при мысли о танцах на газоне мне становится так хорошо!
- Клянусь Грациями, я - за вальс, - сказал Сент-Энтони.
- Советовать этот танец - конечно, слишком большая вольность, - сказал Сент-Джон.
- Нет-нет, - возразила Вайолет, - давайте все танцевать сельский танец.
Но миссис Фицлум предпочла кадриль.
Кадриль вскоре сформировали: Вайолет заглаживала свою вину за то, что не танцевала с Вивианом у Великого герцога. Она была бодра и успешно конкурировала с мистером Сент-Леже, который, очевидно, гордился собой, как заметил мистер Фицлум, и «своей фантастической легкой прыгучестью». Сейчас он выделывал пируэты, как Поль, и позитуры, как Альберт, но вот мисс Фейн затмила все его усилия, непревзойденно подражая стремительной, как стрела, манере Ронци Вестриса. Сент-Энтони впал в отчаяние, но восхищался, он использовал секретный прием, которому его научил испанский танцовщик в Милане, но потом мисс Фейн победила его окончательно с помощью па-де-де «Зефир» изысканной Фанни Байес.
Когда прибыли экипажи, день клонился к закату, у молодых людей не было настроения возвращаться обратно, а если они сядут в карету, день, кажется, закончится навсегда, поэтому кто-то предложил пройти часть обратного пути пешком. Леди Мадлен слегка возражала против того, чтобы Вайолет присоединилась к компании - после энергичных танцев для мисс Фейн может быть опасна поездка в открытом экипаже, прогулка предстояла долгая, но все сошлись во мнении, что сократить ее нельзя, Вайолет заявила, что ни в коей мере не устала, и было выбрано меньшее из зол. Экипажи покатились вперед, где-то на полпути к Эмсу два пустых экипажа должны были ждать компанию гуляющих. Леди Мадлен улыбалась с нежной любовью и махала Вайолет рукой, пока та не скрылась из виду.
- А теперь, - сказал Сент-Джордж, - господа, меня посетила мысль: вместо того, чтобы возвращаться по той же дороге, мы могли бы пройти через этот лесок, видите, тут прекрасная тропинка. Нам нужно пройти по ней до захода солнца, не сомневаюсь, она выведет нас к старому коттеджу, который вы видели, Грей, когда мы проезжали мимо, я видел там ворота и тропинку, именно там мы впервые увидели замок Нассау, никаких сомнений. Видите, вот прямой угол, сменив маршрут, мы выгадаем, по крайней мере, минут пятнадцать, а это - значительная выгода, учитывая, что нам придется идти примерно три мили. Всё ясно, если я в чем-то разбираюсь в этой жизни, так это в том, как найти дорогу.
- Думаю, вы разбираетесь во всем, - нежно и сентиментально прошептала Аурелия Фицлум. - Уверена, своим сегодняшним счастьем мы обязаны вам!
- Если разум мой разбирается во всем, сердце мое принадлежит лишь одной даме!
Поскольку всем хотелось, чтобы их убедили, никто не выдвинул аргументы против мнения мистера Сент-Джорджа по этому вопросу, а некоторые уже зашли в лес.
- Альберт, - сказала мисс Фейн. - Не нравится мне идея прогулки в лесу в столь позднее время, умоляю, давайте вернемся.
- О, что за глупости, Вайолет! Идемте. Если не хотите в лес, можете идти по дороге, встретитесь с нами у ворот - там идти всего минут пять.
Не успел он еще закончить фразу, а все уже были в лесу, некоторые даже зашли довольно далеко. Вивиан настоятельно посоветовал Вайолет к ним не присоединяться, он был уверен, что леди Мадлен это не одобрит, что там очень опасно, и, кстати, пока он говорит, за кем они идут? Он их не видит. Вивиан окликнул товарищей, все ответили, и еще тысячегласое эхо.
- Нам, конечно же, лучше идти по дороге, мы заблудимся, если попытаемся следовать за ними, ничто не запутывает более, чем прогулка в лесу, нам намного лучше держаться дороги.
Так что они пошли по дороге.
Солнце уже спряталось за горами, чья волнообразная гряда возвышалась на фоне пурпурного неба. Тонкий серп молодого месяца плыл над восточными холмами, чьи густые леса озаряло не омраченное облаками великолепие сумерек. Над вершиной пурпурной горы сияла одинокая вечерняя звезда. После захода солнца вся природа, кажется, погрузилась в абсолютную тишину. Птицы замолчали, бриз, освежавший их на протяжении всего дня, исчез, словно его работа закончена, но мрачные звуки и видения ужасной Ночи еще не решались восторжествовать над поверженным смертью Днем. Невидимы были шуршащие крылья летучей мыши, не слышно уханье бодрствующей совы, не слышен сонный рокот рожденных в мраке жуков! Чье сердце не признает над собой власть этого часа, сладкого и утешительного часа сумерек! Часа любви, часа обожания, часа отдохновения! Часа, когда мы думаем о любимых, сожалея лишь о том, что не любили сильнее, часа, когда мы вспоминаем своих врагов лишь для того, чтобы их простить!