- Я на это и не рассчитывал, - весело ответил князь. - Это огромное преимущество, и еще одна причина, по которой мне следует незамедлительно рассказать вам о деле, занимающем меня сейчас. Буду краток, - продолжил князь, - речь идет о письме, которое я таинственным образом получил прошлой ночью и которое, как вы, должно быть, заметили, очень меня взволновало. Именно насчет этого письма я и хочу с вами посоветоваться. Учитывая мое положение, мое видимое для всех положение при дворе, и ваше знание характера герра Бенкендорфа, о котором вы заявляете, что вы думаете об этом письме?
С этими словами князь склонился над столом и вручил Вивиану эпистолу следующего содержания:
«ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ КНЯЗЮ МАЛОЙ ЛИЛИПУТИИ.
По приказу Его королевского величества я уполномочен сообщить вашему высочеству, что Его королевское величество рассмотрел просьбу, подписанную вашим высочеством и другими дворянами и врученное вами Его величеству в частном порядке. Его королевское величество велел мне передать вам, что рассмотрит вашу просьбу внимательнейшим образом. В то же время Его королевское величество велел передать вам, что общение, необходимое для достижения результата, желаемого всеми сторонами, сложно осуществлять только посредством письменных документов, и поэтому Его королевское величество велел мне порекомендовать вашему высочеству принять некоторые меры, способствующие возможности устного общения заинтересованных сторон. Принимая во внимание положение дел, которое ваше высочество считает нужным поддерживать в данный момент, и другие обстоятельства, слишком деликатные для того, чтобы упоминать их каким-либо иным образом, кроме намеков, ваше высочество, вероятно, испытывает трудности в личном общении с Его королевским величеством, не сообразуясь с желаниями и мнениями других князей: ваше высочество, вам следует понимать, что Его королевское величество не может смириться с таким положением дел, в то же время желая способстовать развитию взглядов, которые Его королевское величество и ваше высочество могут совместно счесть способствующими достижению благосостояния государства, я должен попросить ваше высочество рассмотреть предложения, содержащиеся в прилагаемом документе, и если Вы, ваше высочество, не связаны с этим сообщением, его цель будет сообщена вашему высочеству.
ПРЕДЛОЖЕНИЯ
1-е: Должен состояться разговор между вашим высочеством и мною, темой разговора будет рассмотрение мер, которые, в случае их принятия, позволят учесть различные интересы, в данный момент не учитываемые.
2-е: Этот разговор должен быть тайным: ваше высочество явится инкогнито.
Если ваше высочество согласится с первым предложением, осмелюсь Вам сообщить, что, принимая во внимание удаленное расположение моей резиденции и другие обстоятельства, факт согласия герра фон Филипсона с двумя предложениями не будет предан огласке. Это письмо вручат вам лично в руки. Если герр фон Филипсон склонен согласиться с этими предложениями, он, вероятнее всего, имеет представление о том, где находится моя резиденция, и в случае, если герр фон Филипсон почтит меня своим визитом, ему не нужно будет привлекать к себе внимание, спрашивая дорогу к моему дому. Если вы согласитесь со вторым предложением, об этом должны знать только герр фон Филипсон и я, но если визит без сопровождающих станет непреодолимым препятствием, я согласен, чтобы он пришел с одним другом. Я буду один.
БЕНКЕНДОРФ».
- Отлично! - сказал князь, когда Вивиан дочитал письмо.
- Кому следует решать, соглашаться ли на этот разговор, так это - вам, ваше высочество, - ответил Вивиан.
- Вовсе не по этому вопросу я хотел бы узнать ваше мнение, поскольку я уже согласился. Сегодня утром я поехал к своему кузену, князю Микромегасу, и отправил из его резиденции доверенного гонца к Бенкендорфу. Я согласился с ним встретиться завтра, но с твердым условием: я приду с сопровождающим. Так вот, - энергично продолжил князь
, - так вот, вы будете меня сопровождать?
- Я? - удивился Вивиан.
- Да, вы, мой славный друг! Вы. Я бы чувствовал себя в большей безопасности в горящем доме, чем наедине с Бенкендорфом. Хотя мы общались и прежде, я никогда его не видел, и я абсолютно уверен: если мои друзья узнают о предстоящем разговоре, они сочтут, что моему сыну пора царствовать вместо меня. Но я намерен быть твердым и несгибаемым. Я знаю, в каком направлении двигаться, больше он меня не одурачит, - продолжил смущенный князь. - Следует признать, что однажды ему это удалось.