ГЛАВА 8
Шел третий день пребывания в доме герра Бенкендорфа, после ланча Бенкендорф начал играть композиции на своей любимой кремонской скрипке, и в кульминационные моменты вздымал инструмент высоко в воздух, потом дверь вдруг широко распахнулась, и в комнату влетел Эспер Георг. Когда пришелец заметил Вивиана, он бросился к своему хозяину, схватил его за руку и издал протяжный клич ликования, сопровождавшийся неким быстрым танцем, хотя и не столь шумным, как древнегреческий, но всё же полностью соответствовавший представлениям герра Бенкендорфа о научной гармонии.
Трое джентльменов были столь поражены этим неожиданным явлением, что на некоторое время онемели. Наконец, хозяин дома нарушил молчание:
- Герр фон Филипсон, сделайте одолжение - объясните, кто это.
Князь не ответил и в отчаянии воззрился на Вивиана, а пока наш герой собирался сообщить герру Бенкендорфу требуемую информацию, Эспер Георг, сам - воплощенная аллегория, поторопился раскрыть тайну:
- Кто я такой? А вы кто? Я - честный человек, не предатель, если бы все были такими, как я, в Райсенбурге не было бы негодяев. Кто я такой? Человек. Вот рука, вот нога! Вы можете видеть сквозь деревья в сумерках? Если да, значит, зрение у вас лучше, чем у меня. Можете ли вы есть неосвежеванного кролика или обедать вырезкой быстроногого оленя? Если да, значит, зубы у вас острее, чем у меня. Способны ли вы расслышать шаги татя, притаившегося перед убийством? Можете ли вы расслышать, как идет снег на Иванов день? Если да, значит, слух у вас тоньше, мой. Можете ли вы обогнать серну? Можете ли бороться с медведем? Можете ли плавать наперегонки с выдрой? Если да, значит, я вам под стать. Сколько городов вы видели? Скольких мошенников одурачили? Что вам дороже - хлеб или справедливость? Почему люди платят больше за защиту жизни, чем за саму жизнь? Мошенничество - товар, который производится в Константинополе в том же виде, что и в Вене? И в чем разница между балтийским купцом и греческим пиратом? Объясните мне всё это, и я расскажу вам, кто оплакивал при луне смерть последней кометы. Да уж, кто я!
Не передать словами всю меру смущения князя и Вивиана из-за вопросов, которыми Эспер Георг засыпал герра Бенкендорфа. Один раз Вивиан попытался его остановить, но тщетно. Больше он не повторял свои попытки, поскольку все силы ушли на обуздание собственного волнения и сохранение самообладания: несмотря на чувство стыда и злость, обуревавшие его из-за появления Эспера, в нем проснулась страсть к абсурду, из-за которой он не мог оставаться совсем уж безучастным к юмору ситуации. Герр Бенкендорф спокойно выслушал до конца речь Эспера Георга, а потом встал с кресла.
- Герр фон Филипсон, - сказал он, - в качестве личного одолжения вам и к моему вящему неудобству я согласился, чтобы во время визита вас сопровождал друг. Я не рассчитывал, что с вами приедет еще и слуга, и я ни на миг не потерплю его присутствие. Вы знаете, как я живу, прислуживает мне только женщина. Я не допускаю присутствия слуг-мужчин в этом доме. Даже когда его королевское величество удостаивает меня своим посещением, он приезжает без слуг. Немедленно избавьте меня от присутствия этого шута.
С этими словами герр Бенкендорф вышел из комнаты.