- Представить не мог, что его увижу! - продолжил Эспер.
- Значит, это мужчина, - подумал Вивиан. - Ну, так кто это, в конце концов, Эспер?
- Я так и думал, что вы не угадаете, сэр! Вас эта новость исцелит: я встретил мастера Родольфа!
- Мастера Родольфа!
- Да! Хорошие новости витают в воздухе.
- Конечно, ты вытянул эти новости из него, пообещав конфиденциальность. Умоляю, говори же.
- Князь Малой Лиллипутии едет в Райсенбург, - сообщил Эспер.
- Прекрасно! Я об этом уже знаю, - сказал Вивиан.
- О! Значит, вы уже всё это знаете, сэр, - Эспер был очень разочарован.
- Я знаю не больше, чем сказал, - возразил его хозяин.
- Что! Вы не знаете, сэр, что князь переехал и собирается жить при дворе, это просто невесть что! Он должен каждый день подносить великому герцогу блюда за обедом, моему хозяину это известно?
- Я ничего об этом не знаю, объясни мне нормальным немецким языком, в чем дело.
- Ладно, - продолжил Эспер, - думаю, вы не знаете, что его высочество князь собирается стать гофмаршалом его сиятельства, этот невезучий правитель получил такое понижение вчера. Они приедут очень скоро, мы не должны терять ни минуты, мне это всё кажется очень странным. Мастер Родольф всё улаживает, сегодня утром он купил у предшественника своего господина его дворец, мебель, вина и картины, короче, всё обзаведение: гофмаршал в отставке пытается найти утешение из-за потери должности и мстит своему преемнику, продавая ему имущество со стопроцентной наценкой. Но мастер Родольф, кажется, вполне доволен своей сделкой, и ваш багаж, прибыл, сэр. Его высочество князь прибудет в город в конце недели, и все слуги должны надеть новые ливреи. Мистер Арнельм будет камергером его высочества, а фон Нойвид - обер-шталмейстером. Так что видите, сэр, вы были правы, и этот старый кот в сапогах в конце концов оказался не предателем. Честно говоря, я не очень-то вам верил, сэр, пока не услышал все эти новости.
ГЛАВА 2
Примерно неделю спустя после прибытия в Райсенбург, когда Вивиан завтракал, открылась дверь, и в комнату вошел мистер Сиверс.
- Не думал я, что наша следующая встреча произойдет в этом городе, - улыбнулся он.
- Его высочество, конечно, сообщил мне о вашем приезде, - сказал Вивиан, сердечно поприветствовав гостя.
- Насколько я понимаю, вы - тот дипломат, которому я обязан своим пребыванием в Райсенбурге. Также позвольте выразить вам благодарность за любезно оказанные мне услуги и отметить ваш блестящий талант к переговорам. Когда я намедни вручил вам письмо от герра Бенкендорфа, я вовсе не предполагал, что оно так вам пригодится.
- Боюсь, вам не за что меня благодарить, хотя, конечно, достижение договоренности между сторонами - моя заслуга, первым делом я подумал о джентльмене, которого так уважаю, о мистере Сиверсе.
- Сэр! Я польщен: вы уже говорите, как настоящий придворный. Скажите же, какую вы займете должность?
- Боюсь, герр Бенкендорф не уйдет в отставку, чтобы освободить для меня место, а мое честолюбие столь велико, что я согласен только на пост премьер-министра.
- Чином гофмаршала вас не соблазнить! - воскликнул Сиверс. - Находясь в Туррипарве, вы вряд ли ожидали, что так быстро иссякнет патриотизм нашего доброго друга. Кажется, вы говорили, что видели его после приезда, интересный, должно быть, вышел у вас разговор!
- Вовсе нет. Я сразу же поздравил его с заключением благоразумных соглашений, и, чтобы немного сгладить неловкость, сообщил, что тоже оказал помощь для достижения результата. Больше мы к этому вопросу не возвращались, и, смею надеяться, не вернемся.
- Интересное дельце, - сказал Сиверс. - Князь ни за что не выдал бы меня Великому герцогу, он никак со мной не связан, по моему совету он воззвал к гостеприимству великого герцога, он скорее сравнял бы свой замок с землей и позволил бы пятидесяти мечам пронзить его сердце, чем выдал бы меня, но, повторяю, этот человек без малейших угрызений совести с величайшим хладнокровием покинул партию, ревностным лидером которой был еще десять дней назад.
Ну и как вы это объясните? Это можно объяснить разве что тем, что у политиков решительно отсутствует чувство чести. Все понимают, что не только они, но и их коллеги и конкуренты работают для достижения личных целей, и хотя партия, по-видимому, может пытаться достичь общей выгоды, каждый из членов партии понимает, что он - инструмент в руках других. При таком понимании предательство - обычное дело, и вопрос лишь в том, кого бросят, а кто окажется перебежчиком. Его высочество поступил честно, заявив, что Бенкендорф предоставил ему неопровержимые доказательства частной беседы с каждым из медиатизированных князей. Они пали жертвой обмана коварного премьер-министра. Во время этих переговоров он выведал их планы и характер, так что мог оценить возможность достижения ими успеха. Взятка золотом, в свою очередь, маячила у каждого из князей перед глазами, но ее всегда придерживали для самого могущественного из князей, для нашего друга. Его выход из партии и последовавшее за этим дезертирство его сторонников уничтожило партию навсегда, а у этой партии даже нет утешения в виде чистой совести, что могло бы поддержать их в несчастье, но они чувствуют, что в случае протестов или какой-либо попытки поднять народ с помощью своего неискреннего патриотизма во власти премьер-министра разоблачить и раздавить их навсегда.