Обед при дворе Райсенбурга был назначен на два часа, в Англии мужчина в это время только-только вспоминает о роковой потребности побриться, но, кстати сказать, аллюзия не слишком удачна, потому что в этой стране бритье - церемония сейчас уже несколько устаревшая. Как бы то ни было, в два часа наш герой пришел во дворец в обществе гофмаршала и мистера Сиверса.
В зале для приемов собрались гости, в основном - придворные. Сразу же после прибытия наших героев в зал вошли великий герцог и мадам Каролина в сопровождении гофмейстеров и фрейлин. Маленький принц Максимилиан с важным видом шествовал между его королевским величеством и его прекрасной супругой, держа каждого из них за руку. Пострел очень изменился внешне с тех пор, как Вивиан увидел его впервые: на нем была полная форма капитана королевской гвардии, которую ему вручили вместе с патентом на офицерский чин в день его прибытия ко двору. Бриллиантовая звезда сияла на его багровом сюртуке и оттеняла великолепие золотых эполет. Но сейчас обязанностью принца-капитана было приятное усилие - он нес бонбоньерку мадам Каролины, содержимое которой предназначалось главным образом для его удовольствия. Вивиан не удивился, узнав в великом герцоге всадника, которого встретил на частной дороге утром перед отъездом из дома герра Бенкендорфа - разговор с мистером Сиверсом подготовил его к этому. Внешне мадам Каролина была парижанкой высшей пробы: изящная фигура и неописуемый турнюр, невидимая ножка, черты неправильные, но свидетельствующие о живости ума, большие и лучистые черные глаза. Волосы у мадам были того же цвета, очень эффектная прическа. Ее кашемировая шаль символизировала Празднество роз и была столь притягательна для взора, что вы не сразу замечали остальные детали ее туалета, хотя в нем тоже были заметны следы творческого гения: короче говоря, мадам Каролина не была модной, она была - сама мода. В следующей главе, в которой будет описан бал, мы искупим краткость описания ее туалета подробным описанием ее придворного наряда. Ради наших прекрасных читательниц мы не обойдем вниманием и украшения в ее волосах. Гребень, поддерживавший ее пышные локоны, был невидим, лишь по краям - золотая паутинка большого крыла Психеи, глаза которой - рубины в оправе из бирюзы.
Монаршья чета обошла зал по кругу. Мадам Каролина сначала подставила изящную слегка нарумяненную щечку горбатому кронпринцу, который едва поднял глаза от пола в знак обычной вежливости. Несколько родственников монарха, гостивших во дворце, удостоились такой же чести.
Великий герцог благосклонно и изящно кивал всем гостям, а их дамы удостаивались кивка и реплики - личной и игривой. Первый великий долг монарха - уметь искусно кивать! Нет ничего более сложного и важного. Кивок монарха часто может подавить восстание, а иногда - разоблачить заговор. Этот кивок должен быть общим, и в то же время - частным, адресованным всем собравшимся гостям - и каждому гостю в отдельности. Наш монарх кивает идеально. Его кивок красноречив, он кивает так, что слова не нужны, это очень важно, поскольку произносить публичные речи монарху не пристало. Нет ничего более унизизительного, чем произнесение речи. Вы сразу признаете, что вынуждены объяснять, успокаивать, убеждать или опровергать, короче говоря, вы не всемогущи и вам противоречат.
Кивок великого герцога Райсенбурга был первоклассным и всегда производил сенсацию в народе, особенно - если за кивком следовало объявление о народных гуляниях или феерверке: тогда популярность его королевского величества начинала зашкаливать. А мадам Каролина, произнеся несколько волшебных фраз, смогла убедить всех присутствующих в зале. что ее чрезвычайно волнует счастье каждого из гостей, после чего подошла к Вивиану, который стоял рядом со своим другом гофмаршалом. Вивиана представил этот важный чиновник, и его приняли благосклонно. Мгновение зал думал, что его королевское величество собирается говорить, но он только улыбнулся. А вот мадам Каролина сказала немало, шесть секунд она расточала комплименты английской нации, и в особенности - представителю этого прославленного народа, который имел честь быть сейчас ей представленным. Никто не мог сказать за столь краткий отрезок времени больше, чем мадам Каролина, и пока красноречивые слова лились с ее ярко-красных уст, ее лучистые глаза неотрывно смотрели в глаза человека, к которому она обращалась, эффект ее слов был молниеносным. Вивиан успел лишь кивнуть в знак приветствия другу Максу, потому что монаршья семья направилась рука об руку в обеденный зал. Вивиан остался без гофмаршала, который, как высший государственный чиновник, должен был следовать за великим герцогом. Компанию нашему герою составил мистер Сиверс. Хотя это был не правительственный обед, гостей к монарху пришло много, придворные заняли центр стола, а Вивиан сидел слишком далеко, чтобы слышать, что говорит Мадам, но по оживлению на ее лице понял, что она восхищена и восхищает. Великий герцог говорил мало, но слушал голос своей образованной супруги, как человек, влюбившийся три дня назад. Организация немецкого обеда способствует разговорам. На стол ставят сразу много блюд, и, как только любопытный взор изучит их содержимое, весь обед исчезает нетронутым. Хотя новичка это обстоятельство может скорее напугать, вскоре он обнаружит, что банкет вернули на место, но теперь все блюда порезаны.