- Я никогда не читаю книги, - возразила баронесса. - Это невыносимо. Люблю поэзию и романы, но мне нравится, когда кто-то их мне читает вслух.
- Правильно, - согласилась мадам Каролина, - мы точнее можем судить о достоинствах литературного произведения, если воспринимаем его на слух. Душа - это сущность, невидимая и неделимая. В этом смысле голос человека напоминает о принципах его существования - мало кто будет отрицать, хотя некоторые материалисты отрицают всё, что человеческий голос неосязаем и слышен только там, где человек говорит. Следовательно, логично ведь сделать вывод о его неделимости? Значит, душа и голос похожи двумя важнейшими свойствами: в их духовном строении скрыта тайная гармония. На заре человечества существовала традиция, в соответствии с которой считалось, что душа и голос - одно и то же. Вероятно, в этом причудливом веровании заметно влияние пленительной и поэтической философии Востока, этих загадочных краев, - продолжила мадам Каролина. - Нам следует признать, что оттуда мы почерпнули всё. Юг - всего лишь ученик Востока, при посредничестве Египта. Я не сомневаюсь в справедливости этого мнения, - с жаром заявила мадам Каролина. - Я смело утверждаю, что являюсь сторонницей этого мнения, - увлеченно продолжила дама, - в трактате, который прилагается ко второму тому «Гарун аль Рашида». Отстаивая это мнение, я готова умереть на костре! О, чарующий Восток. Почему я родилась не на Востоке! Земля, где никогда не умолкает песнь соловья! Земля кедра и лимона, черепах и мирта, вечно цветущих цветов и небес невечерних! Блистательный Восток! Колыбель Философии! Дорогая баронесса, почему вы не разделяете мои чувства? С Востока мы получили всё!
- Надо же! - простодушно ответила баронесса. - Я думала, мы получили оттудатолько шали.
Только Вивиан заметил этот странный ответ, поскольку, по правде говоря, мадам Каролина была из тех людей, которые никогда не обращают внимания на чужие ответы. Всегда думая только о себе, она задавала лишь те вопросы, на которые могла бы ответить сама. Сейчас она льстила себе мыслью, что блестяще высказалась на свою любимую тему, и задумалась, что заставило ее произнести такую речь. Она снова вспомнила о Байроне и балете, а поскольку баронесса по крайней мере была согласна слушать, а у мадам Каролины не было с собой рукописи, которую ей очень хотелось бы прочесть, она предложила Вивиану прочитать им отрывок из «Корсара» на языке оригинала. Она открыла книгу на первой сцене в темнице между Гюльнарой и Конрадом. Это была ее любимая сцена. Вивиан читал с чувством и расстановкой. Мадам слушала в упоении, а баронесса, хоть и не понимала ни слова, кажется, была в таком же восторге. Наконец, Вивиан дошел до этого отрывка:
Любить пашу? Любить его! О нет!
Старалась прежде я найти ответ
На страсть его, но лед в моей крови.
Я знаю: без свободы нет любви.
А я раба, хоть избрана пашой,
Хоть кажется, что счастлива душой!
Я сердце опрашиваю иногда:
"Ты любишь ли?" - но не ответит: "Да!"
Как выносить ту нежность тяжко мне,
Сражаясь с отвращеньем в глубине,
И, ужас в сердце затаив своем,
От одного скрывать другого в нем!
Берет он руку - ах! мне все равно,
И кровь течет спокойно, холодно;
Отпустит - падает, как не жива,
И ненависти нет, и страсть мертва.
Лобзание не греет мне уста,
Я ледяною дрожью облита.
Когда б я знала чувств горячих пыл,
Быть может, гнев мне б сердце обновил,
Но встреч не жду и расстаюсь легко.
Он - здесь, я в мыслях - где-то далеко.
Приходят думы - я боюсь и жду,
Когда до омерзенья я дойду.
Чем быть его женою, - что мне честь! -
Я рабство предпочла бы дальше несть.
- Великолепно! - пришла в восторг мадам. - Какая правда! Какая страсть! Какая энергия! Какие эмоции! Какое знание женских чувств! Прочтите еще раз, умоляю: это - мой любимый отрывок.
- О чем этот отрывок? - с каким-то беспокойством спросила баронесса. - Расскажите мне.
- У меня есть французский перевод, ма миньон, крошка, - сказала Мадам. - Потом я вам его дам.
- Нет! Ненавижу читать, - надменно ответила молодая дама. - Переводите мне сразу.
- Ты - довольно-таки своевольная красавица, - подумал Вивиан, - но твои глаза так горят, что ни в чем тебе нельзя отказать! - и он начал переводить.