Вот идет польский граф, он - один из крупнейших азартных игроков христианского мира. В одном сезоне он проиграл русскому генералу в шахматы свой столбовой замок и шестнадцать тысяч акров лесных насаждений, а потом отыгрался, выиграв у турецкого паши сто восемь тысяч леопардовых шкур. Турок, человек чести, выплатил графу долг, наложив дань на провинцию, которой он управлял, а поскольку у него, конечно же, в итоге не сошелся квартальный отчет для Дивана, он присоединился к грекам.
Пока барон развлекал мистера Сент-Джорджа, леди Мадлен и Вивиан продолжали беседу.
- Ваш отец рассказал мне, как печалит его невозможность нанести вам визит. Вы не жаждете его видеть?
- Более, чем я в силах выразить словами. Как вам показалось, он был в хорошем настроении?
- В целом, да: столь весел, сколь может быть весел отец без своего единственного сына.
- Значит, он жаловался на мое отсутствие?
- Он сожалел, что вас нет рядом.
- Я задержался в Германии, надеясь с ним повидаться, но вместо этого теперь я оказался еще дальше на юге. Сэр Харгрейв показался вам столь же веселым, как всегда?
- А разве бывает он иным - не очаровательнейшим из стариков? Я обожаю сэра Харгрейва. Хотелось бы убедить вас вернуться и повидаться с ними всеми. Честер-Грендж сейчас просто преобразился.
- Альберт! - обратилась ее светлость к брату. - Сколько у нас комнат? Мистер Грей, солнце уже зашло, а я боюсь, что ночь застигнет меня в этих горах. У нас вряд ли бывают летние ночи, но у нас есть летние дни. Мы будем рады видеть вас нашим гостем.
Произнеся эти слова, она очень сердечно кивнула Вивиану, и холодно - барону. После этого леди Мадлен покинула сад.
- Вот идет прекраснейшая женщина в мире, - сказал барон, - сколь счастливы вы знакомством с нею! На самом деле, как вы могли заметить, я особо не претендую на ее снисходительное внимание. Безусловно, в Англии я был неотесанным невеждой, но я тогда был молод, вы ведь понимаете, Грей! Уезжая, я не оставил визитную карточку и не нанес визит, англичане очень суровы и щепетильны в этих вопросах, а Треворы были очень добры ко мне. Думаю, нам лучше выпить сейчас по чашечке кофе, а потом, если хотите, прогуляемся по Редуту.
В ярко освещенном салоне, украшенном коринфскими колоннами и копиями наиболее известных античных статуй, с девяти до десяти часов каждый вечер собирались многие гости Эмса. По обе стороны комнаты стояли длинные узкие столы, один из них накрыт зеленым сукном, рядом никого не было, разноцветный кожаный покров другого стола привлекал заинтересованную толпу. Возле этого стола стояли два типа, абсолютно не похожих друг на друга. Первый - низенький толстяк, единственная задача которого - раздавать по частям карты, быстро и последовательно одну за другой, и поскольку судьба сидевших за столом зависела от этой процедуры, его соратник, очень высокий худой мужчина, бросал купюры разного достоинства в качестве ставок, депонированных зрителями в разных частях стола, или, что происходило чаще, серебряной лопаткой с длинной ручкой из черного дерева сгребал в углубление на столе рядом с собой разбросанные по столу деньги. Эта выемка называлась Банком, а таинственная церемония, в которой выступали ассистентами эти люди - знаменитая игра в красное и черное. Вокруг стола царила гробовая тишина, все молчали, кроме толстого коротышки -крупье, который, кажется, безо всякого интереса механически объявлял о судьбе выпадавших цветов. Никаких иных звуков, кроме звона талеров и наполеондоров, и зловещая лопатка высокого худого крупье. Лица тех, кто отважился поставить свои деньги, были мрачны и печальны: взгляд уставился в одну точку, брови нахмурены, губы надуты, но все же они, очевидно, пытались продемонстрировать легкость и беззаботность. Каждый игрок держал в руке кусок картона, на котором стальной иглой отмечал раздачу карт, чтобы на основании своих наблюдений выстраивать линию игры. Игрок в красное и черное думает, что случай не капризен. Те, кто не интересовался игрой, прогуливались между столами или сидели в глубине зала между колоннами, сформировав небольшие компании для беседы.