- Ты славно сражался, воин…
- Я не присоединюсь к тебе, темный! – воскликнул сотник разбитого отряда, с трудом удерживаясь на ногах и выставив пред собой отяжелевший меч, силы покидали раненого воина, но он смог противостоять исходящим от мужчины чарам.
- А ты разве мне нужен? – расхохотался мужчина, встряхнув гривой темных, как вороново крыло, волос, и его поддержали своим гоготом орки, заколотив своими ятаганами по щитам и броне, - Я лишь заметил, что ты хорошо сражался, жаль, что это тебе не помогло, не так ли?
Таинственный мужчина едва уловимым движением выхватил из ножен свой меч, лезвие которого словно втягивало в себя свет и скользнул вперед, мимо выставленного клинка сотника. Один быстрый удар и обе руки сотника упали на землю, обрубленные у запястьев, так и удерживая в своих ладонях меч, а сам фастрайдец закричал от боли и рухнул на оба колена, прижимая к груди обрубки рук, кровь из которых заливала его одежду, а глаза застилали слезы, брызнувшие ручьём. С удовольствием смотря на подвывающего от боли командира всадников, мужчина протёр тёмное лезвие о плащ на плечах воина и убрал оружие в ножны. Брезгливо взяв Ликара за волосы, командир отряда орков поднял его голову и смотря ему в глаза сказал:
- Ты мне нужен для другого, не стоит теперь тебе марать свои руки грязной сталью, - он обернулся к стоящим рядом магам и их свите и кивнул на всё-таки потерявшего сознание от боли сотника, - Организуйте все, думаю подвесить его на разрушенной башне будет достаточно уместно, увидят сразу, доносить посыл дважды не придется. После уходите, - не дожидаясь ответа от магов, он повернулся к сидящему на варге командиру орков и приказал, - собирай своих орков, отправляйтесь назад в пустоши и готовьте своих воинов, война уже близко! Ждите от меня сигнала!
- Да, Владыка! – орк склонился в неуклюжем поклоне и отправился исполнять приказ, по пути раздавая команды своим подопечным низким рычащим голосом.
Мужчина же осмотрел поле боя, после чего удовлетворенно кивнул и вскочил на своего коня, которого ему услужливо подвел один из воинов из свиты магов. Убедившись, что его приказы исполняются, он пустил своего коня в сторону пустошей, но двигался он туда на самом деле или же ехал в другое место не знал никто.
Орки и выжившие в бойне гоблины, подгоняемые своими командирами, где просто голосом, а где и тумаками, спешно строились. Они не собирали трофеев, не трогали тела погибших врагов и собратьев, хоть им очень и хотелось, но приказ Повелителя был куда сильнее их желаний. Построив своих подопечных в походный порядок, изуродованный орк с черепами людей вместо наплечников, отдал приказ выдвигаться. Первыми сорвались в путь наездники на варгах, в числе которых был и командир. С громким рыком и руша свой строй отряд понёсся в сторону пустошей, пехотинцы же, бряцая доспехами и оружием, припустили следом, глотая пыль от удаляющихся всадников.
Троица же магов и их охрана занялись приготовлением к встрече гостей, что уже, несомненно спешили к месту битвы, это означало, что у них осталось не так много времени, чтобы успеть всё подготовить. Руки сотнику прижгли и магией все ещё поддерживали жизнь в изможденном теле воина, который так и не пришёл в себя. Двое из свиты магов сняли с фастрайдца кольчугу и рубаху, оставив мужчину голым по пояс, и один из магов, самый старший и умелый среди них, присел возле него, возложив руки на грудь и зашептав слова заклинания, отчего вокруг него ощутимо заискрило и повеяло холодом.
Двое его коллег в этом действии не участвовали, они делали свою часть грязной работы, взмахивая своими посохами над телами умерших людей, орков и гоблинов, чьи тела их помощники стаскивали со всего поля боя ближе к своим хозяевам. Темные лучи потянулись из посохов в сторону лежащих тел, как мертвых, так и раненых, которых никто и не стал добивать, лишив жизни лишь тех из них, кто начинал сопротивляться, а таких было совсем немного. Лучи доходили до тел, окутывали их на несколько мгновений и возвращались к своим творцам, втягиваясь в их посохи, оставляя на лбах своих жертв клеймо, которое горело красным пламенем, постепенно снижая интенсивность и вовсе превращаясь в темный след.
Произнеся последние слова темного заклинания, глава магов развел руки в стороны и приложил вновь к груди сотника. Под ними начали проявляться горящие огнём линии, которые складывали в один большой рисунок на теле сотника, в виде большого пылающего меча, заключенного в пятиконечную пентаграмму. Символ, который уже давно не появлялся в этом мире, точно такое же клеймо при завершении этой печати вспыхнуло на лбах всех мертвецов и раненых, что лежали на поле боя, едва видимые серые нити протянулись к клейму на груди сотника и обратно по ним прошли зелёные всполохи, после чего все печати разом вспыхнули зелёным пламенем и так же резко погасли, осталась гореть лишь на груди сотника Ликара. Устало подняв руки и сделав несколько пассов ими, маг подхватил тело сотника и вознёс его к разрушенной башне форпоста. Темные лианы вырвались из серого камня стены и связали человека за ноги и пояс, обхватив так же обрубки рук. Яркая печать Его горела на теле воина, он висел на обломках башни словно потрепанное в бою знамя, которое водрузил захватчик на поверженную, но не нужную ему крепость своего противника, чтобы просто показать ему, что при желании он может сделать всё что ему нужно и никто не остановит его.