Насчет же жалости к тем, кто способностей сразу не проявляет или вообще не способен, не имеет к нашему делу данных, то здесь я тоже себя корю. Раз жалеешь, сочувствуешь — помоги тогда. А как я могу помочь, когда в группу до полсотни человек набирается?
И, выходит, хотя все я понимаю и люблю очень занятия с пацанами, не так уж я далеко от своих первых тренеров ушел.
Но моим-то ведь первым тренерам было проще — мои же пацаны не будут так радоваться бутсам и мячу, как я когда-то радовался. Нам лишняя минута с настоящим мячом могла заменить любое общение с тренером. Тем более никакого общения и не было, не принято это было тогда. Тренерам не до нас чаще всего оказывалось — организационных трудностей хватало, да и свои различные дела, как я сейчас понимаю, отнимали много времени. Но любовь к футболу всех нас выручала, футбол все списывал. Играешь — и тренер к тебе со всем расположением. В душу не лезет. Лезть, конечно, не надо, но заглянуть хоть изредка наверняка стоит. Но это я уже сейчас так рассуждаю, в собственной работе, в собственных, если хотите, педагогических ошибках разбираюсь как слушатель Высшей школы тренеров. А тогда я был всем доволен, счастлив таким «взрослым» отношением к себе тренеров.
У меня, впрочем, никогда — ни в детстве, ни потом и почти до последних дней моих в качестве действующего игрока — конфликтов с тренерами, по существу, не происходило. Я никогда почти ни на кого не был в претензии.
Здесь же я только задумываюсь о влиянии детского тренера на весь футбол — сегодняшний и завтрашний — и лишний раз убеждаюсь, что пока авторитет этого тренера мы не подымем на самую большую высоту, нечего ждать успехов, на которые мы давно бы могли рассчитывать.
Из тренеров, работавших с юношами в «Торпедо», мне особенно запомнился Котов Николай Георгиевич — бывший игрок команды мастеров.
Это был не просто хороший, но и веселый человек. В занятиях с нами он никогда не терял чувства юмора, шутил и в тех случаях, когда тренеры обычно раздражаются, выходят из себя. А Котов умел направить на верный путь именно через юмор Когда все смеются, но никому не обидно. Между тем замечание тренера запоминается надолго.
Но в юношеской команде «Торпедо» я недолго пробыл.
Как я уже рассказывал, Маслов и его помощник Чуркин взяли меня вместе с другими молодыми игроками осенью пятьдесят третьего на юг — на сборы.
В середине пятидесятых годов у нас в «Торпедо» тренеры менялись очень часто. Сейчас и не знаю, кого посчитать своим взрослым тренером — Маслова или Морозова?
За основной состав я стал играть при Морозове, но, думаю, что именно «дед» подсказал Петровичу обратить на меня внимание.
Частые перемены тренеров команде, конечно же, во вред. Но во всем, если захотите, можно и хорошую сторону разглядеть.
Из-за всех этих смен-перемен я за короткий срок узнал таких тренеров, как Маслов, Морозов, Бесков. И уж на всю оставшуюся мне в футболе жизнь усвоил: нельзя судить о тренере по одним результатам в турнирной таблице — какое место команда заняла, таков и тренер… В пятьдесят третьем году я не играл еще за мастеров, но был близок уже к команде, жил ее жизнью. В свои шестнадцать лет я многого, конечно, не понимал, но то, что Маслов — большой тренер, настоящий человек, мне было ясно. И замена его Морозовым в сентябре, когда сезон шел к концу, мне казалась несправедливой.
При Морозове дела пошли получше. Появилась возможность занять третье место, получить бронзовые медали. Для этого надо было у московского «Динамо» выиграть. И выиграли — 1:0. Конечно, заслуга Петровича, что сумел настроить на такую важную игру. Но команда, которую можно было настроить, существовала до Морозова — и сделал ее за полтора года работы Маслов. А про это забыли. Как и не делал он ничего.
Теперь, что же, Морозова упрекать, что пришел на готовое?
Так ведь нет — не в чем Петровича упрекнуть.
Он не чужие лавры пожинать пришел, он пришел работать. У него свой взгляд на «Торпедо» был — он же играл в «Торпедо» до сорок девятого года.
Моя жизнь в большом футболе начиналась при нем. Да и жизнь Кузьмы тоже. Маслов, правда, поверил в Иванова сразу, а Морозов игры три продержал его в дубле. Но Маслов был поопытнее, поувереннее в себе, а Морозову еще приходилось себя перепроверять.
Морозов тем не менее упорствовать не стал — очень быстро разобрался, какой перед ним игрок. И вернул Иванова в состав.
А уж потом, когда мы стали с Кузьмой партнерами, во всем нас поддерживал, помогал найти игру.