Наконец Агафья перелила жидкости из двух колб в две керамические стопочки.
– Вот! – гордо заявила она. – Сейчас чуть-чуть остынет – и…
Она не договорила. С полки на стол обрушился кот.
Колбы разлетелись, чудом уцелев, а обе керамические стопочки опрокинулись на клеенку. Кот среди этого безобразия сел на хвост и возмущенно заорал.
Агафья бросилась к нему:
– Котофеюшка, не обжегся? Что же ты прыгаешь, тебе же нельзя, суставы больные!
Подхватила кота, бережно опустила на пол. Схватила тряпку, проворно навела на столе порядок и молча занялась приготовлением новой порции зелий. На этот раз она явно не заботилась о красоте процесса.
Наконец обе гостьи, переглянувшись и задавив последние сомнения, выпили то, что поднесла им Агафья, и полезли в сумочки – расплатиться…
Красная «мазда» ехала сквозь сумрак, густеющий на глазах.
– Алла, высади меня, что-то укачало. Я на метро доеду.
Наташе действительно было невыносимо плохо. Ей показали сказку – нелепую, неправдоподобную, на уровне дворовой самодеятельности. А она, дура, на минуту поверила. Конечно же, ничего не изменилось. Глоток горьковатой теплой жидкости не подарил ей никакой новой жизни. Всё как раньше… А чего она ожидала? Что сойдет с крыльца – и окажется в Аукинском городище, куда они с Мишкой ездили на практику?
«Мазда» затормозила на обочине.
– Ты что, какое метро, это же Новая Москва… – озабоченно начала Алла, но осеклась. – Ладно, попробуем. О’кей, Гугл, ближайшая станция метро.
– «Филатов луг», через пятьсот метров поворот налево, – откликнулся голосовой помощник.
– Ты действительно хочешь – своим ходом? – недовольно спросила Алла. – Темнотища, еще привяжется кто… Давай я тебя хоть до метро подкину.
На Аллу смотреть тоже было невыносимо. Она светилась спокойной гордостью победительницы. Вот уж кто поверил и в Агафью, и в ее проклятые снадобья!
– Спасибо, сама добегу…
Старый кот попытался вскочить на скамью, но это у него не получилось.
Агафья – всё еще в балахоне, но без остроконечной шляпы – аккуратно взяла его на руки и посадила на скамью.
Кот поднял на женщину слезящиеся глаза и хрипловато произнес:
– Дуреха! Бездарь! Учу тебя, учу…
– Да что я не так сделала, Котофей Баюнович?
– Она еще и не поняла! Уволю! Выгоню!.. И свечи задуй, что им зря гореть. Свет включи… Мне с полки прыгать пришлось, чтоб твою стряпню разлить! Думаешь, в моем возрасте легко прыгается? Вот как стукнет тебе тоже четвертая сотня, так ты и попрыгай, а я полюбуюсь!
Агафья включила свет и принялась гасить свечи, не переставая оправдываться:
– А что со стряпней-то не так? Я состав поменяла… но же сами говорили, Котофей Баюнович, что зелья тут – для отвода глаз… что люди скорее поверят в зелье, чем…
– И что теперь – плескать им любую гадость? Что дает отвар болотного копытника в сочетании с настоем поляники розовой – ну-ка, скажи!
Агафья от страха вскинула ладони к щекам:
– Ой! Неужели отрава?!
– Сильное слабительное. Эти барышни от твоего двора далеко бы не отъехали… Гнать тебя надо, Агафья, гнать!
Пухлое розовое лицо женщины исказилось, из глаз брызнули слезы:
– И пра-авда! Бездарь я-а! Вы меня учите-учите, а все без толку! И не гоните меня, сама уйду…
Она села на скамью, отвернулась от кота и взахлеб расплакалась.
Кот помялся на длинных худых лапах, подошел по скамье к Агафье, примирительно боднул ее серым лбом в локоть.
Женщина продолжала всласть реветь.
– Агаша, ты что… Агаша, ну ты прости… пустырничку вон выпей. Жаль, валерьянки мы не держим…
– Вам валерьянки нельзя-а-а…
– Сам знаю, что нельзя… Успокойся, Агаша. Ты не бездарь. Имена барышень сама вызнала, я не подсказывал. И что им надо было – тоже вызнала. И одной из них ты сама помогла, безо всяких зелий. Моя школа, прямо горжусь!
– Да-а, а второй-то?.. Даже не знаю, к добру или к худу ее судьба повернулась!
– А это уж не от нас с тобой зависит! – Котофей поднялся на задние лапы, поставил передние на плечо сидящей Агафье. – Ты молодец, но учиться тебе еще многому.
Женщина в последний раз всхлипнула и затихла, успокаиваясь.
– Ты же знаешь, – мурлыкающе продолжал кот, – мне скоро омолаживаться. Стану снова котенком несмышленым, науку забуду. Кто меня тогда будет учить? На тебя вся надежда, Агафьюшка. А времени осталось мало. Знаешь, как меня называли эти барышни, когда сюда ехали? Дряхлая шпротина…
Кот расчувствовался, расслабился… и тут его подхватили цепкие руки.